— Это не я! — возмущенно вопила крейсерша. — У меня все еще нет доступа к лаборатории! Все претензии к железной дамочке!
Я прямо картинно представила, как крейсерша гордо вздергивает подбородок и обижено надувает губки.
— Уволю всех к лысым дхарам! — прорычали со стороны операционной.
Мы разом обернулись на все еще рычаще-шипящего кэпа и, мягко говоря, потеряли дар речи. Точнее мы все просто в ступоре оказались.
Значит, стоит себе такое мощное тело кэпа, замотанное нанобинтами, в образе пьяной Лилу Мультипаспорт. Правда, на этот раз Коко решил внести дизайнерские изменения в образ галактического идеала. Рида нехило шатало из стороны в сторону, при этом юбочка-шортики которые ему креслице намотало, плавненько разлетались при каждом движении кэпа. Белоснежные бинты по форме бюстика гордо выпирали вперед на быстро вздымающейся груди Рида, а довершала чудо-картину корона из ленточки-бабочки на голове взбешенного капитанчика.
Само же креслице сложило свои клешни бантиком, словно подпирая невидимую голову, и оценивало проделанную работу.
Ржач со стороны кэповской команды стал последней каплей. Но он только усилился, когда этот Аполлон в шмотках балерины из фильма «Черный лебедь» начал громить бедолагу-модельера. Смешно стало даже мне. Правда смеялась я до тех пор, пока из глаз не брызнули слезы от дикой боли в области бока. Приподняв толстовку, уставилась на «миленькое» такое кроваво-черное пятно.
Когда меня ап стену приложило психованное кресло, я как-то не задумалась о последствиях, была на адреналине и внутреннего кровотечения даже не заметила, а вот сейчас все ощущения оценила в полной мере.
— Рид, — охрипшим голосом позвала я.
Двинутая команда кэпа продолжала ржать как дикие галактические гоблины. Альмин крушила кулаком пол, Танис спрятал голову между ног продолжая заливаться смехом, Дэин скрутился в позу гнезда, тихонько вздрагивая от смеха, а Роб просто растекся по полу. Кстати, из него правда вытекала какая-то золотистая жидкость. А этот «Черный лебедь» продолжал выдергивать провода, я так понимаю, из единственного доктора на этом корабле.
— Рид! — из последних сил закричала я.
Кинг-Конг в балетной пачке со взбешенной рожей повернулся в мою сторону, прорычав что-то сложно разборчивое и явно матерное.
— Если оно тут единственный хирург, — указав взглядом на выдранную с проводами металлическую клешню в руке Рида, — может сначала кресло меня вылечит? А потом смело можешь продолжать его потрошить, — предложила я, приподняв толстовку так, чтобы все могли лицезреть, о чем идет речь.
