***
Как ни странно, учёба в академии пришлась мне по вкусу, и я погрузился в неё целиком. Возможно, причина заключалась в том, что лекции и практические занятия сумели быстро оторвать меня от моих тяжёлых раздумий, связанных со смертью отца. Я стал постепенно нащупывать ориентир в жизни, появилась цель. Временами я вдруг начинал чувствовать себя персонажем какого-то детективного фильма, испытывал вес собственной таинственной значимости, хотя никакого такого веса у меня в действительности не было. Думаю, что такие ощущения преследовали не только меня. Иногда на остановке служебного автобуса я наблюдал за поведением моих сокурсников. Они держались уверенно, поглядывали вокруг чуть свысока, курили вальяжно, сунув одну руку в карман. Они ощущали себя особенными людьми. Я полностью разделял их чувства. Мы принадлежали к особой касте, и всем своим обликом и манерой держаться мы пытались подчеркнуть друг перед другом наше отличие от остального мира.
Эта особенность – осознавать себя частью скрытой от посторонних глаз секретной организации – была для меня в те дни, пожалуй, самой важной стороной дела. После смерти отца я чувствовал себя потерянным, разбитым, беспомощным. Сила покидала меня с каждым днём, и я не знал, как мне удержаться на плаву. Хорошо ещё, что появилась Таня. Но моё соединение с мощнейшей из спецслужб вернуло меня к жизни по-настоящему, заставило меня почувствовать энергию невидимых потоков, наполниться ими, возродиться внутренне. Жизнью управляет некая невидимая Сила, а спецслужбы – сила этой Силы. Мысль не моя, это сказал кто-то из братьев Стругацких.
Я сделался частью Силы.
На выходные нас отпускали домой. Помню, как я ехал однажды в метро (после очередного недельного пребывания за высоким забором, колючей проволокой, под чужим именем) и вдруг взглянул на окружавших меня людей новыми глазами. Кто они, зачем они, спрашивал я, и как странно, как удивительно, что они ничуть не догадывались о том, кто был я. И в те минуты я готов был в каждом из них увидеть моего собрата по службе. Все мы были чужие друг другу, но каждый из нас мог быть воином той самой невидимой армии, о которой в повседневной жизни никто не задумывается, но которая проникает всюду, присутствует возле каждого из нас, неторопливо, но уверенно делая своё дело во благо своей страны.
Приезжая домой, я с огромным удовольствием бросал себя в объятия моей Татьяны. Она жила в моей квартире почти всё время. По крайней мере, когда я звонил из академии по вечерам, она была у меня дома. Когда я приезжал, она откладывала все свои дела и посвящала выходные дни мне. Мы не приглашали никого из наших друзей, наслаждаясь уединением. Нам было хорошо. До настоящей моей работы, пронизанной натяжением нервов, было ещё далеко. И всё же Таня видела, что напряжение во мне никогда не угасало.
