— И что же, она по-прежнему была в вуальке? — уточнил Агафон Иванов.
— Не могу знать. Разговаривала со мной из-за портьеры. Уж и не знаю, была ли она уже в постели или просто спряталась от глаз моих…
— Опиши подробнее. Высокая — это примерно какая?
Полозов подобрался, и, боясь что-нибудь напутать или упустить, стал припоминать, слегка щурясь и глядя куда-то вдаль.
— Думаю, два аршина десять-одиннадцать дюймов. Да. Мне она была вот так, — он показал рукой себе на бровь. — Кожа очень белая, чистая, не конопатая, румяна наложены сильно. Волосы рыжие… я бы даже сказал, оранжевого оттенка, слегка опущены на уши, вьющиеся, пушистые.
— Подбородок как расположен: нормально? выдвинут вперёд или наоборот, сдвинут назад?
— Подбородок овальный, обычный, прикус нормальный.
— Уши как расположены: топорщатся? или прижаты к голове? мочка выражена? серёжка сильно мочку оттягивала?
— Нет, уши не топорщились, не лопоухая, значит. Мочка обычная, ни большая, ни маленькая.
— Козелок и противокозелок рассмотрел? — допытывался Иванов.
— А что это такое?
Агафон оттопырил собственное ухо и кратко объяснил коридорному названия отдельных эелементов ушной раковины.
— Извините, господин сыскной агент, не рассмотрел я, — взмолился Полозов. — Я ж говорю, волосы как бы на уши находили, прикрывали верх ушей.
— Хорошо, а что с шеей? Длинная? котороткая? складки на шее заметны?
— Шея длинная, да только женщина была в газовом шарфике, жёлтом.
— Глаза? — продолжал расспрашивать Агафон.
— Под вуалькой не очень можно было рассмотреть, но не тёмные, не черные — это точно. Может, серые или зеленые. Да, вот ещё: у рыженьких глаза часто бывают цвета испитого чая.
— Ямочки на щеках и подбородках? Мимические морщины? Родинки?
Сыщики довольно долго бились с коридорным, пытаясь узнать от него детали словесного портрета неизвестной женщины, да толком так ничего и не узнали. Описание примет, данное Полозовым, несмотря на всё старание коридорного, получалось всё же весьма общим, без каких-либо точных деталей, способных резко упростить поиск проститутки.
Уже в конце разговора с Алексеем в номер вошли только что подъехавшие чиновники следственной части прокуратуры: товарищ прокурора Павел Николаевич Грибанов, делопроизводитель и секретарь. Оставив коридорного беседовать с вновь прибывшими лицами, сыскные агенты вернулись в гостиную, явно озадаченные услышанным от Полозова.
— Странная какая-то проститутка, — пробормотал Гаевский, — даже полотенцем не воспользовалась. Что же это означает: они плотской любовью вовсе и не занимались? Но ведь провели вместе пару часов — с полуночи до двух!
