Вошел в кабинет, поднял шторы. Ни на минуту не задерживаясь взглядом на прекрасном виде за окнами, жестом указал Олегу на кресло:
– Чем могу?
Ну, в общении – как в теннисе. Если партнер, вопреки правилам, подает без разминки – то и ответ должен быть соответственный.
– Вам известно о двух убийствах путем удушения за последние две недели?
– Известно.
– А о третьем, которое было год назад, вам тоже известно?
– Послушайте, не говорите загадками. – Доктор Левайн побарабанил пальцами по столу. – В Сан-Франциско и окрестностях ежегодно совершается сколько-то убийств. Сколько – я понятия не имею. И почему я должен о них знать?
– Но тем не менее на первый мой вопрос вы ответили утвердительно…
– Ну, там другое… – Левайн развел руками. – Удушения… Бизнесмены… Шум в прессе. К тому же оказалось, что оба убитых были клиентами моего друга Леборна, выдающегося художника, в доме которого мы с вами познакомились.
– Так вот, то, третье убийство, о котором я говорю, имеет все те же признаки. Плюс совершил его год назад близкий помощник Леборна – некий Джон Линк.
В кабинете установилась тишина. После, когда Левайн заговорил, в нем уже не было былой агрессивности.
– Да, но то убийство давно раскрыто. Виновный, насколько я знаю, сознался. И я не понимаю, почему вы решили к этому делу вернуться.
– Знаете, доктор, кто-то из древних говорил, что жизнь умнее нас. Вы с этой мыслью не согласны?
И, пока Левайн собирался отвечать, Потемкин продолжил:
– Вы принимали участие в экспертизе по состоянию Джона Линка?
– Нет, конечно. Именно потому, что у меня такие отношения с Бретом, какие они есть.
– Но вы Линка знаете?
– Как сказать? Вряд ли знаю хорошо. Но видел его, и не раз. И какие-то незначительные разговоры вел… Он ведь в свое время у них и дома, и в мастерской просто пропадал.
– Вот почему я тревожу вас в столь ранний час, – сказал Потемкин дружески. – И вот почему, профессор, ваша помощь может оказаться бесценной…
* * *
«Хреновато вели дело коллеги из Третьего участка, – думал О’Рэйли. – Протокол осмотра места происшествия составлен небрежно. Фотографии удушенного сделаны так, что определить четко причину смерти возможным не представляется. И заключение медэксперизы написано, что называется, левой ногой. Причиной смерти названо удушение. И – никаких подробностей».
При первом просмотре дела Лайона эти бумаги устраивали – чего там, дело раскрыто, обвиняемый сознался, все в порядке. А сейчас, когда способ удушения оказался неясным, выясняется, что далеко не все в порядке…
