Девушки, подобные этой, были ему не по зубам.
Взбежав по ступенькам и открыв входную дверь, Элис бросает пакеты на пол и скидывает туфли на каблуках. «Чертовы «Джимми Чу», — бормочет она, наклоняясь, чтобы помассировать подошвы, с блаженством ощущая натруженными ступнями прохладу каменного пола. — Чертов «Бошамп Плейс». Чертов шопинг».
Она достает из сваленных пакетов коробки в красивых подарочных упаковках и принимается выкладывать их под огромной рождественской елкой, старательно уклоняясь от белоснежных стеклянных шаров, которые свисают с веток и норовят запутаться в ее аккуратно уложенных прямых волосах.
В их первое совместное Рождество Элис планировала украшать елку вместе с Джо. Долгими часами выбирала она елочные игрушки: ярко раскрашенных деревянных солдатиков, красочные гирлянды, разноцветные фонарики, нити блестящей мишуры. Джо позвонил, чтобы сообщить, что задерживается на совещании, так что Элис решила преподнести ему сюрприз и сама нарядить елку.
Она наслаждалась каждой минутой своего творчества. Закончив, она уселась на полу и восхищенно уставилась на елку, уплетая попкорн из большого пакета, вспоминая рождественские праздники своего детства и мечтая о том, чтобы поскорее пришел Джо и своими глазами увидел, как изысканно, нарядно и по-домашнему украсила она дерево.
Когда Джо вошел в дом и увидел елку, он остолбенел.
— Что. Это. Такое?
— Это наша елка, — рассмеялась Элис, откладывая попкорн и устремляясь к нему с поцелуем.
— Но что это за хлам на ней?
— Это наши украшения. — Элис говорила медленно, словно обращалась к ребенку.
— Нет. — Джо качал головой, пока она пыталась понять смысл происходящего. — Нет.
Теперь-то Элис все понимает.
Джо снял с елки все украшения, а на следующий день принес новые. Сказал, что все должно быть белым, иначе он вообще отказывался ставить елку. Белые стеклянные шары, самые дорогие, крошечные белые фонарики, белые бархатные бантики как дань традиции. Теперь их елку венчала серебристая пирамида.
Прежние рождественские ощущения так и не вернулись, хотя сейчас, глядя на двенадцатифутовую норвежскую красавицу, холодно мерцающую в холле, Элис вынуждена признать, что елка, пусть и не такая праздничная и уютная, все-таки производит впечатление.
Да что там говорить, весь их дом производит впечатление, хотя Элис уже не замечает этого. Они наняли архитектора-модерниста, который славился своим минималистским стилем, и его усилиями бывшая авторемонтная мастерская, специализировавшаяся на переоборудовании автомобилей «винтаж», превратилась в дизайнерскую обитель.
