Металл | страница 12

Вот и свет дня. Лес мрачным ковром тянется в бесконечность, горы молчат, скрежещет лишь ветер, царапая гранит. Небо накрывает своим жемчужным куполом все четыре стороны света.

Теперь они — пара.

Их дети, бродяги, ремесленники и художники, сумели сочетать науку и мечту. Они изобрели красоту. Благодаря некоторым из их потомков, ушедшим на Восток, варварские народы Эгейского моря узнали железо и искусство. И новый народ, в чьих жилах смешалась кровь атлантов и кровь мадленцев, обрел бессмертную славу под именем Эллинов.

Тридцать тысяч лет назад. Рядом с густым и темным лесом, в огромной пещере с бесчисленными гротами и подземными коридорами, живет племя дочерей Волчицы. Долгие века эти женщины, эти дочери Волчицы, жили тесно сплоченным кланом, встречаясь с мужчинами лишь раз в году, когда деревья покрываются новыми почками. Затем они убегали в свое неприступное жилище, неся в себе плоды жестоких, лишенных сладострастия слияний. Когда появлялись дети, они убивали мальчиков, а девочек воспитывали по строгим законам клана.

Они делали их смелыми охотницами, такими же, как они сами — воительницами, которые без страха выслеживали громадных диких зверей и ежедневно приносили на сильных плечах добычу, чтобы накормить старух и детей. Но у костров пещеры всегда жили и слабые. У них были другие обязанности.

Они владели искусством сладострастия. Дело в том, что дочери Волчицы не испытывали никаких чувств, встречаясь с мужчинами, но трепетали, словно листья на ветру, под нежными ласками сестер, даривших им любовь и счастье.

В то утро рыжеволосая Доа, собираясь на охоту, рассеянно пробовала пальцем острие копья. Она умела молниеносно метать копье в рычащих зверей, укладывая их на месте. Но сейчас она вспоминала радости, что испытала ночью со сладкой Адир, самой искусной из дарительниц восторга. Доа не хотелось идти на битву с медведем или туром… Так приятно было бы лежать с Адир, Адир с нежной, белой кожей, в таинственном гроте, устланном сухими мхами, где любовь волновала сердце…

Суровые законы запрещали общение с дарительницами ласк, пока охотница не принесет клану хотя бы три четверти оленьей туши. Долг был превыше всего. И Доа отправилась на охоту.

Но и в лесу пламя желания упрямо дрожало в ее груди, покрытой коротким мехом волос. Она вся горела, она была неудовлетворена и продолжала вспоминать Адир, ее нежные объятия и поцелуи, что были слаще меда.