— Ничего себе, ты задумался! — Поразилась его откровениям. — Постараюсь в следующий раз следить за словами. А то так скажу чего-нибудь этакое, и ты уйдешь в себя на неделю!
— А вот этого не надо. — Вдруг посерьёзнел Даниар. — Всегда говори так как есть. Обещай мне!
— Ну, если просишь, то ладно. Только, чур, не обижаться потом! Хорошо?
— Хорошо!
Мы как раз дошли до места и Дан, договорившись об ужине, убежал по своим мальчишечьим делам. А я устало поплелась в свою комнату.
После душещипательного разговора чувствовала себя потрёпанным ботинком, который долго жевали и слюнявили, а потом преподнесли хозяину как трофей. А ещё, где то там, глубоко в душе, притаилась непонятная печаль.
Эй, печалька, ты откуда и зачем?
***
Валентия очень обрадовалась, когда я рассказала, что Дан не отказался от дружбы.
— Ну и хорошо, теперь всё будет как прежде! — Чуть ли не захлопала в ладоши она.
Это была правда. Стало как прежде. Почти.
Ромен, Даниар, Валентия и я. Мы снова обедали вместе, если успевали, но на ужин собирались всегда. Змеяна шипела и "кусала" всех без разбора. Рунар, после того, как мои парни вернулись, близко ко мне не подходил, но приветствовал теперь всегда. Ромена так же еле выпроваживали на ночь из нашей комнаты. Не оставила я и попытки подловить Даниара на некомпетентности в каком либо вопросе.
Изменились лишь две вещи. Дан, наконец, перестал задирать окружающих и вести себя как… А второе, непонятная моя печаль никуда не делась. Каждый раз, когда друг улыбался или случайно дотрагивался, моё сердце заходилось в сладком трепете, а на душе появлялось томление. Мне казалось, что он это делает специально. Раньше Дан не гладил по моим, неприкрытым митенками, пальчикам, словно задумавшись и не касался, как бы случайно, моей щеки, убирая непокорную каштановую прядь за ухо.
Приручает, что ли?
Это сбивало меня с толку. И я всячески старалась не обращать на эти загадочные выкрутасы моего друга и давить на корню пугающую мысль, что я могла… Нет! Не могла и всё!
Кстати, меня очень заинтересовала его история про хруней вахлайских, и я всё думала, что же с этими чистиками стало? Они до сих пор на этом острове? А потом поняла, чем голову ломать, пойду и спрошу Дана. И пусть только попробует не знать!
Вот на четвёртый день второго учебного полугодия в первый наш выходной, за ужином так и сделала.
— Дан, а, Дан? А скажи-ка мне, мой начитанный друг, знаешь ли ты, что случилось с чистиками после того, как их оставили одних на острове?
