Ларгус сидел за столом и перебирал какие-то бумаги. Увидев меня, он напрягся.
— Что случилось, Виктория? — Настороженно поинтересовался фиор.
Вот так, даже он не ждёт от меня ничего хорошего. Глаза защипало от непролитых слёз, и я, хлюпнув носом, вдруг растеряв весь боевой настрой, нерешительно присела на краешек мягкого кресла.
— Всё хорошо. — Пролепетала я, стараясь не разреветься, но новое хлюпанье сдержать не удалось.
— А то я не вижу! — Укоризненно покачал головой фиор и отложил в сторону бумаги. — Рассказывай. Я тебя внимательно слушаю.
Ларгус откинулся на спинку своего кресла и положил руки на подлокотники. Вся его поза выражала расслабленность и спокойствие, лишь в глазах застыла напряжённость.
Я нервно теребила мягкую ткань юбки, кусала губы и не могла решить с чего начать разговор. А когда наткнулась на сочувственный взгляд фиора, то не выдержала и позорно разрыдалась. Но это помогло мне, наконец, заговорить. Захлебываясь слезами и глотая окончания половины слов, я вывалила на Ларгуса всё то о чём думала целый день.
Фиор слушал и… молчал. Я была благодарна за это. Благодарна за то, что не лез с успокаивающими словами, что не пытался остановить рыдания. Потому что я знала, если сейчас замолчу, то продолжить уже не смогу.
С последним произнесённым моим словом закончились и слёзы. Я сидела, понурив плечи и закрыв мокрыми ладошками зарёванное лицо.
Скрипнуло кресло и мне на колени что-то упало. Я опустила руки и увидела белый платок.
— Спасибо. — Прошептала благодарно.
Горло пересохло и болело от долгих рыданий. Но на душе полегчало. Может, стоило сначала поплакать в комнате, а потом уже идти к фиору?
— Что мне делать, Ларгус? — Получилось до отвращения жалобно.
Глава шэ Лерон сидел с прямой спиной, поставив локти на подлокотник и сложив ладони домиком.
— Жить. Просто жить. — Спокойно произнёс фиор. — И учиться. Желательно на отлично.
Ларгус на секунду позволил лёгкой улыбке коснуться строгих губ.
— Как я могу просто жить, не зная, когда взлечу на воздух? — Я без сил откинулась вглубь кресла и закрыла глаза.
— Очень просто. Жить и радоваться каждому прожитому дню.
— Я не смогу, Ларгус. — Произнесла я, открывая глаза, встречаясь взглядом с фиором. — Неясная и непонятная угроза, которая неизвестно когда и откуда нагрянет, будет отравлять каждый мой прожитый день.
— Но до этого дня ты как-то жила? — Не согласился он со мной.
— Как то, да. — Печально улыбнулась. — Но сегодня ночью что-то изменилось и, как мне кажется, не в мою пользу.
