— это формы правового языка, косвенно выражающие ограничения или условия применения принуждения. В этом смысле насильственно вводимый торговый обычай — тоже
право (RZPO, § 157,242). О понятии «добрые нравы» (обычаи, достойные одобрения и потому санкционированные правом) см. статью Макса Рюмелина в сборнике, посвященном Т. Херингу.
3. Не всякий значимый порядок обязательно имеет всеобщий и абстрактный характер. Например, значимое «правовое положение» и «правовое решение» в конкретном деле далеко не всегда так разделялись, как мы это видим сегодня. Следовательно, порядок может выступать как порядок только применительно к одной конкретной ситуации. Все детали — в разделе, посвященном социологии права106. Там, где это не оговорено особо, мы, разумеется, будем держаться современного подхода к соотношению правового положения и правового решения.
4. Внешне гарантированные порядки могут быть гарантированы еще и внутренне. Соотношение между правом, конвенцией и этикой для социологии не составляет проблемы. Этический масштаб для нее — это когда специфический род ценностно-рациональной веры прилагается как мерка к человеческому действию, претендующему на предикат «нравственно доброе», равно как действие, претендующее на предикат «прекрасное», измеряется эстетическим масштабом. Этические нормативные представления могут в этом смысле оказывать очень глубокое влияние на действие и вместе с тем не нуждаться в какой-либо внешней гарантии. Но это, как правило, в том случае, если их нарушение мало затрагивает чьи-либо интересы. В то же время они часто гарантированы религией. Также они могут быть гарантированы (в соответствии с принятой здесь терминологией) конвенционально — путем неодобрения или бойкота, а еще и юридически — путем уголовно-правовых или полицейских мер либо через наступление гражданско-правовых последствий. Любая фактически — в социологическом понимании — значимая этика, как правило, гарантируется в основном вероятностью неодобрения в случае нарушения норм, т. е. конвенционально. Вместе с тем все конвенционально или юридически гарантированные порядки не претендуют (по крайней мере, с необходимостью) на характер этических норм, причем правовые нормы, часто сконструированные чисто целерационально, — еще меньше, чем конвенциональные. О том, можно ли некое распространенное представление о значимости считать относящимся к сфере этики или нет (если нет, то это «просто» конвенция или «просто» право), в эмпирической
