тип эмпирико-статистического характера, не нуждающийся в особом методологическом обсуждении. Но, говоря о
типических случаях, она, без сомнения, всегда имеет в виду
идеальный тип, который, в свою очередь,
может быть рациональным или иррациональным, большей же частью (а в национал-экономической теории —
всегда) является рациональным и всегда конструируется как адекватный
по смыслу.Следует отдавать себе отчет, что в социологии, как и везде, «среднее» (а следовательно, и «средние типы») в подлинном смысле может формироваться только, если речь идет о различиях в степени качественно однородного осмысленно определенного поведения. Такое встречается, но в большинстве случаев исторически либо социологически релевантное действие испытывает влияние качественно гетерогенных мотивов, из которых невозможно вывести «среднее» в собственном смысле слова. Поэтому любая идеально-типическая конструкция социального действия, например в экономической теории, чужда действительности, поскольку отвечает на вопрос о том, как действовать рационально и ориентируясь исключительно на хозяйственные цели, тогда как реальное действие испытывает тормозящее влияние традиций, вмешательство аффектов, заблуждений, воздействие неэкономических целей и обстоятельств. Но именно такая конструкция позволяет 1) понять действие в той мере, в какой оно наряду с прочими его характеристиками является (если речь идет о конкретном случае) или бывает (если речь идет об усредняющем наблюдении) экономически целерациональным, но также и 2) именно по причине различия между реальным действием и его идеальным типом прийти к познанию его действительного мотива. Соответственно должна была бы строиться идеальнотипическая конструкция последовательного мистически обусловленного акосмического отношения к жизни (например, к политике и экономике). Чем резче и однозначнее сконструированы идеальные типы, т. е. чем более они в этом смысле чужды миру, тем лучше они выполняют свои задачи — как терминологические и классификационные, так и эвристические. В работе историка казуальное объяснение событий происходит по сути так же, когда историк, чтобы объяснить, например, ход кампании 1866 г.99, сначала (мысленно) рассчитывает за Мольтке и Бенедека, как им следовало бы действовать в случае идеальной целерациональности, т. е. будучи полностью в курсе своего положения и положения противника, затем сравнивает эти рассчитанные действия с реальными, чтобы причинно
