– Даже к тебе?
– Ко мне? Это странно, поверь, даже для меня… Но ко мне он относился так, словно считал, что нашел меня первым и теперь имеет полное право оставить себе. Будто, знаешь, я была четвертаком, который он подобрал. Мое мнение ничего не решало. Он отдавал команды и ни на секунду не сомневался, что они будут выполнены. Но эти приказы были немного сумасшедшими. Команды сбрендившего шляпника. Что-то из серии «так, собираемся и идем гулять по крышам».
– Я так и думал, – мрачно заметил Малдер. Я открыла глаза и наткнулась на его злой, как из колючей проволоки, взгляд.
– Ты просил правду, – растерянно пожала плечами я. – Знаешь, он всегда был словно главный герой своего собственного фильма. Каждый человек играет главную роль, но фильмы бывают разные, разные и жанры. Юрка Молчанов играет в «Жизнь прекрасна», ты смотрел этот фильм?
– Да, – прошептал Апрель. – Грустный фильм.
– Очень. Но главный герой словно ничего не замечает – ни ужасов войны, ни концлагеря, ни неминуемой смерти. Он танцует и смеется. А я сидела рядом с ним и постоянно боялась, что что-то случится. Что он, знаешь, не вернется в один прекрасный день и я не буду знать почему.
– Как вы расстались? – неожиданно громко спросил Апрель. Я посмотрела на него, удивленная такой реакцией. Его глаза горели, вопрос был адресован не только мне.
– Ты уже задал один вопрос, теперь моя очередь. – Я отобрала у Малдера бутылку, дернула с усилием, потому что он вцепился в нее крепко, и сделала значительный глоток.
– Хорошо, – кивнул он. – Спрашивай.
– Кто ушел от тебя? Кто не вернулся к тебе в один прекрасный день? – Еще не закончив, я поняла, что попала в точку. Игорь замолчал и отвернулся в сторону Он долго стоял так, не шевелясь. Апрель, кажется, еле дышал, побледнел еще сильнее. Я хотела подойти к нему, сказать, что он может не рассказывать мне ничего, но Игорь уже заговорил – голос звучал глухо, как из подвала:
– Если ты говоришь, что все мы играем главную роль в своих фильмах, ее фильм был «Чистое сияние безупречного разума», и она была Клементиной. Я любил ее, да. Она тоже была не такой, как все. Мы знали друг друга еще со школы. Она постоянно что-то выкаблучивала, а я все время боялся, что ее накажут. Но почему-то этого никогда не случалось. Она как-то украла сигарету у нашей директрисы и заставила меня выкурить ее с ней пополам. Единственный раз в жизни, когда я курил. Она хотела, чтобы нас поймали, призналась при всем учительском составе, что взяла сигарету у директрисы. Потому что это, мол, несправедливо – наказывать нас за то, что мы берем пример с нее. Вот такая она была.
