– Почему мне постоянно кажется, что тебе наплевать на меня?
– Это тебя не было всю ночь. Ты ушел из дома, – ответила я, и тогда Игорь отпустил меня и тихо тронулся, машина покатилась по темной улице.
Через десять минут мы уже поднимались к Игорю в квартиру. В лифте мы молчали, он больше не прикасался ко мне и вообще вел себя настороженно, напряженно, словно ожидал от меня чего-то, но не говорил мне, потому что это секрет.
– Почему ты так смотришь? – наконец не выдержала я.
– Ничего, – ответил он, выходя из лифта. Тихо открыл передо мной дверь в коридор, прошел туда следом за мной, затем вставил ключ в дверь квартиры, но не повернул его. – Открой ты.
– Зачем это еще? – Я посмотрела на него с подозрением. Малдер не улыбался, он был сосредоточен, сконцентрирован, его глаза внимательно следили за мной.
– Открывай, открывай, – кивнул он. – Ты же тут живешь.
– Н-да? – Я с опаской повернула ключ и толкнула дверь. Еще до того, как включить свет в коридоре, я споткнулась обо что-то, отчего непроизвольно выругалась и ухватилась за все еще ноющую ступню. – Больно! Ой!
«Ой» не имело отношения к моей ноге, это относилось к тому, что я узрела, когда все-таки включила свет. Сначала я испугалась – мне показалось, что на квартиру напали, что ее ограбили, что грабители все еще могут быть внутри. Затем страх сменился шоком и изумлением. Я озиралась по сторонам, не в силах разгадать загадку ядерного взрыва, случившегося тут, в отдельно взятой квартире.
– Что тут случилось? Восстание вещей? – спросила я, переступив через то, обо что споткнулась – через обувь. По всей видимости, вся обувь, имевшаяся в доме, валялась тут, на полу в прихожей. Так же тут валялись круглые жестянки с гуталином, одежные щетки, тапочки и еще бог весть что.
– Теперь ты не считаешь, что я аккуратный, как маньяк? – спросил «виновник торжества», глядя на меня таким взглядом победителя, что я невольно расхохоталась. – Теперь я стал тебе ближе и роднее? Смотри, все валяется на полу!
– Значит, ты так представляешь мой мир? – уточнила я. – Ну-ка, ну-ка, глянем, – с этими словами я прошла дальше, в комнату. Настроение мое улучшалось с каждой минутой. Вот, значит, чем занимался мой дорогой «Апрель никому не верь», пока я выбивала пыль из воланов, – крушил свой комфортный мир. Все рубашки из шкафа теперь висели на спинке кресла. Носки валялись на полу, но валялись, надо сказать, аккуратно, такими художественными островками на паркете. Аккуратными горками лежали книги – оказывается, они у Апреля были, только лежали где-то в глубине шкафов. Я переступила через какие-то штуковины из черного металла и поролона, назначения которых даже не смогла предположить. Но и спрашивать на всякий случай не стала. Помолчу – за умную сойду.
