– Что – Панночка?
– Она врет. Говорит, что видела меня с каким-то ноутбуком около их офиса. Но я не ходила к ним вчера. И ноутбука у меня нет. Она врет, но Маруська верит ей, потому что у нее пропали платежки, а логин там был мой.
– Как так? – нахмурилась Лизавета. – Как это мог быть твой логин?
– Иными словами, ты хочешь сказать, если Эльза сама стерла все платежки, могла ли она зайти в систему под моим логином и паролем администратора? Потому что только это и имеет смысл. Раз Эльза врет, значит, имеет самое прямое к этому отношение.
– Ну… да, вполне логично.
– Нелогично, Лиза. Не могла она ничего стереть, нет у Эльзы доступа к моим данным. Ни логина, ни пароля, ни шанса их у меня стырить. Эльза у нас на двадцать шестом не появлялась ни разу. Она никогда не видела меня за работой. Я же к Маруське Горобец не работать хожу на самом деле. И никогда не работала я за ноутбуком.
– Про ноутбук она врет, – поправила меня Лиза. – Если она врет про тебя и то, что тебя видела, то врет и про ноутбук. Ведь так?
– Так, и ты, Брут? Туда же? Если я там была, значит, я схожу с ума. Доставай свой самоучитель, меня надо серьезно лечить. Но я все-таки склоняюсь к мысли, что я все еще я и что мой разум мне служит не хуже, чем неделю назад. Может быть, не лучше, но и не хуже точно.
– Тогда кто-то дал твой пароль Эльзе.
– И зачем ей стирать все платежки?
– Ты сказала, что их делала Маша Горобец. И что ее за это по головке не погладят.
– Ее за это могут даже уволить, – кивнула я, и тут до меня начало доходить. Да, теоретически это мог быть мотив. Убрать из бухгалтерии монолитную Машку Горобец, которая сто лет там работала, всех знала, со всеми дружила, была почти всевидящей и всемогущей. Нет, это определенно мотив.
– Слушай, сестра, ты только не обижайся, но разве у тебя сейчас не рабочее время? – перевела тему Лиза. – Разве ты не даешь еще больше поводов для своих злоумышленников, чтобы тебя уволили, тем, что прогуливаешь работу?
– Я не могу туда идти. Не могу. Черная Королева, Эльза, Сашка Гусев с его сочувствием. Еще и Юрку вчера показывали.
– Ага! – только и сказала Лиза, а затем просто продолжила сверлить меня взглядом. Я сидела и молчала, терпела, сколько могла. Затем все-таки взорвалась:
– Я не понимаю, чего тут такого. Все реагируют на своих бывших, и это вообще ничего не значит, и не надо на меня так смотреть. Это нормально, понимаешь. Я же его любила и так тяжело его потом забывала.
– И не забыла до конца… – встряла Лиза.
