– Что празднуем, дамы? Как ты себя чувствуешь, Лиза? – спросила я, держась максимально бодро и оптимистично, хотя само появление мое в их епархии было подозрительным.
– Да я-то в порядке. Тошнить перестало. Вовка в садике. Не жизнь, а сказка.
– Как Сережа? – спросила я скорее автоматически, нежели из желания позлить сестру. Но та посмотрела на меня, словно вывесила знак «за ограждение не влезать, убьет».
– Сережа как всегда, – пробормотала она. – А ты вот как перепутала свой «Муравейник» с нашей «Надеждой»?
– Оставь «Надежду» всяк, – пробормотала Наденька и взяла еще один маленький кусочек торта. – Пойду я писать отчет.
– А что твоя клиентка, Зинаида? Не выпустили ее из дурдома?
– А ее там и не держали. Вызвали мужа, укол сделали, написали направление в поликлинику. Зинаида сейчас на дачу ездит, хочет посадить помидоры какого-то редкого сорта, обещала угостить, когда соберет урожай.
– То есть до сентября она отменила суицидальные настроения? – порадовалась я. Лизавета улыбнулась, но в глазах ее читалось беспокойство.
– Ты чего приехала? Случилось чего? – спросила сестра, пододвигая ко мне остатки тортика. Я молча взяла себе кусочек, подцепила пластмассовой ложечкой розочку и отправила ее себе в рот. Тут же сморщилась.
– Пальма? – спросила я.
– Конечно, пальма. Где мы тебе на натуральные ингредиенты заработаем? – рассмеялась Наденька, а Алина забеспокоилась, принялась читать состав. Инструктор по йоге, что поделаешь – ее профессия обязывает волноваться о натуральности. Я пожала плечами и откусила еще кусочек. Вред здоровью меня не беспокоил. Лизавета пристально смотрела, с ожиданием. Я дожевала, проглотила и выдохнула-вдохнула воздух, словно готовясь нырнуть на глубину.
– Мы, кажется, расстались с Апрелем, – сказала я на выдохе.
– Да что ты. Уже? – усмехнулась Лизавета, пряча за иронией грусть.
– Только не говори, что ты так и знала, – попросила я.
– Я и не знала. Боялась этого. Все-таки разные вещи. Но ведь… Ромаша, это же просто ссоры, они у всех бывают. Невозможно реально прикасаться друг к другу и не задевать чувств. Вы просто поругались.
– Я не знаю. Может быть, – согласилась я. Мы зашли в ее маленький кабинет – стол из ДСП, простой обшарпанный стул, у которого не работает система регулировки спинки и отломан один подлокотник. Шкаф с книгами, один цветок на подоконнике – внешне похож на сорняк. Какой-то фикус. Ничто не говорит тут об успехе или, если уж на то пошло, о «надежде», но я знаю, женщины любят приходить сюда, любят разговаривать о себе, сидя на перетянутом клеенкой стуле, любят проводить «семинары» в соседней комнате, там, где хватает места, чтобы вместить десяток человек. Там же занимаются йогой. Шерсть валяют тоже там.
