Советский тяжёлый танк КВ-1, т. 2 | страница 27
Танк КВ-1 из состава 6-го механизированного корпуса, оставленный из-за поломки или отсутствия горючего в районе Белостока. Июнь 1941 года (АСКМ).
Хотя, если разобраться, немцы имели возможность получить информацию о новых тяжелых танках. Например, новые КВ, собранные Кировским заводом, на заводские и военпредовские пробеги шли через Ленинград своим ходом на полигон. Последний находился в 15 км от Ленинграда, в районе станции Лигово. Об этом в мае 1941 года сообщал в своем письме в ГАБТУ КА директор предприятия И. Зальцман. Он также писал, что разведчикам иностранных государств «не представляет труда собирать сведения не только о количестве выпускаемых заводом машин, но и фотографировать их». Вероятно, это действительно можно было сделать, даже, несмотря на то, что наверняка танки шли с закрытыми брезентом башнями.
Кроме того, КВ участвовали в боевой подготовке частей и учениях, передвигались по дорогам и населенным пунктам. Однако немцы не имели сведений о новых советских тяжелых танках. По мнению автора, это может быть из-за хорошей работы советской контрразведки и органов НКВД. Они занимались не только борьбой с «врагами народа», но и с вражеской агентурой, и как можно предположить на примере КВ довольно успешно.
С началом войны первыми вступили в бой КВ-1 из состава 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса Северо-Западного фронта. Как говорилось выше, соединение к 22 июня 1941 года имело 57 тяжелых танков (39 КВ-1 и 18 КВ-2). 22 июня в 16.00 дивизия, находившаяся в лагерях юго-восточнее Йоновы, получила приказ о выдвижении дивизии в сторону Расейняя для нанесения контрудара по наступающим немецким частям.
Немецкие офицеры осматривают танк КВ-1 (с пушкой Л-11) из состава 6-го мехкорпуса, оставленный экипажем в районе Белостока. Июнь 1941 года. Машина была загнана с дороги в лес и брошена вероятно из-за отсутствия горючего (АСКМ).
Один из ветеранов 2-й танковой дивизии Д. Осадчий, в то время командир роты КВ 1-го батальона 3-го танкового полка, в своей беседе с автором в 1996 году рассказывал:
«В ходе марша часть танков поломалась, но большинство машин полка к утру следующего дня вышла в район переправы через реку Дубиса примерно в 20 километрах от Расейняя. При этом штаб дивизии не имел никакой информации об обстановке и силах противника, люди были утомлены маршами, танки требовали осмотра и технического обслуживания…
Несмотря на усталость, танкисты моей роты нашли возможность для проверки танков. В некоторых других ротах батальона этим пренебрегали, за что потом пришлось жестоко поплатиться — в ходе боя танки просто ломались. Еще одной бедой было полное отсутствие в дивизии карт местности, на которой предстояло действовать. Командир батальона ставил задачи моей роте, показывая рукой: „Действовать в этом направлении, при встрече с противником — вытеснить его“. На мой вопрос — „Уничтожить?“ он ответил: „Не уничтожить, а вытеснить. Границу до особого распоряжения не переходить!“».
