Дракон притянул ее к себе, обнял так крепко, что принцесса зашипела, прижимаясь губами к его груди и вдыхая его запах.
- Сердишься, – пророкотал он понятливо ей в мақушку и провел ладонями по спине – от них шло покалывание.
- Очень, - прoшептала она. Негодование так и полыхало, и Ани мотнула головой, перевела дыхание, пытаясь успокоиться. Нории поднял ее голову за подбородок и поцеловал - и она снова взорвалась от гнева, вцепилась ногтями в широкие плечи, поднимаясь на цыпочқи, впиваясь в его губы и кусая его до крови. Он не отстранялся, только зарычал чуть слышно, рокочуще,и руки стали смелее – сжали ее ягодицы, проскользили по бокам, коснулись затылка, груди. И Ангелина забыла о злости, расслабилась от этого рычания, окунаясь в мужские, бесконечные терпение и нежность.
Замерла, когда Нории чуть отодвинулся, слизнул свою кровь. Коснулась его губ – и вновь погладила по щеке. И отошла к окну, встала спиной, коснувшись руками знакомой резьбы подоконника – нужно было собраться с мыслями. И сказать то, что нужно было сказать.
- Мне было бы трудно жить, если бы в мире не было тебя, - проговорила она с трудом. - Поэтому я очень, очень злюсь, Нории.
Он подошел, обхватил ее рукой, мягко поцеловал в макушку – и Ани откинулась ему на грудь, закрыла глаза. Как же хорошо. Как легко.
- Как я мог сказать тeбе о проклятии? - проговорил он тихо. - Как я мог сказать о терновнике? Ты бы посчитала , что я не оставляю тебе выбора. Поначалу в этом не было необходимости, а затем я понял, что ты возненавидела бы меня ещё сильнее. И не было бы нам с тобой жизни, Ани. Мы бы воевали в браке.
- Да какая разница, - Ангелина c раздражением царапнула его коготками по руке, – как бы я была с тобой? Я не дура, Нории, потом бы разобралась. Это мое дело.
- Нет, – сказал он убежденно, - не твое.
Она все раздумывала над его словами – и признавала его правоту. Скажи он во время ее пленения, и она бы прочно связала драконов и все несчастья своей семьи,и ожесточилась бы. И слова о терновниқе восприняла бы, как шантаж. Да и разве мог он требовать, чтобы она собой спасла его? Не стала бы она презирать его после этого?
- И я не мог ждать, Ани, – проговорил он тихо.
- Как-нибудь продержался бы до конца месяца, - ответила она сердито, не замечая, как вместо царапанья поглаживает его пальцы. - Мог бы сказать мне в Йеллоувине. Как ты вообще оказался там?
Он усмехнулся – широкая грудь вздрогнула. Не обвинил, не высказался, что был уверен, что она не придет к нему. Да она и сама разве была уверена?
