– Матерь Божья… – прошептал один из бандитов, – святые угодники, защити нас…
– Боже… – Корень стал белым как мел, – подстава… Нас подставили… два жмурика…
Двойное убийство при налете даже во времена безвластия означало либо тюрьму надолго, либо расправу по законам военного времени – к стенке и пулю в голову. Вдобавок ко всему, двойное убийство нарушало некий неписаный кодекс воровского мира – налетчики угрожали оружием, но очень редко убивали тех, кого грабили. В криминальном мире мокрые дела стояли стороной, занимая особую, очень страшную нишу. Не каждый налетчик был способен на мокруху.
Здесь же убийства были совсем свежими – кровь еще не успела свернуться. Это означало, что убийцы опередили их меньше чем на полчаса.
Глядя на белые испуганные лица бандитов, Таня заставила держать себя в руках, несмотря на то что едва не потеряла сознание при виде крови.
– Тебя подставили, – она обернулась к Корню, – кто-то специально тебя подставил. Среди твоих людей есть крыса.
– Все мои люди чистые фраера, засохни свой язык! – Корень сердито зыркнул на Таню.
– Но ведь кто-то знал, что ты в восемь вечера придешь сюда?
– А почему крыса не ты? – Корень смотрел зло, и это было что-то новое в его отношении, Таня пока не могла понять этой перемены, но она болью резанула ее прямиком в сердце. – Ты знала.
– И подставила саму себя? Я же пришла с вами, разве не так? Нельзя же быть идиотом настолько!
– Эй, Корень, а там, за прилавком, какая-то дверь! – Один из бандитов указал на приоткрытую дверь стволом револьвера. – Давай заглянем туда, раз уж пришли!
– А если нагрянут фараоны? – перебил кто-то из бандитов.
– Можно и посмотреть, – сказала Таня, и двое бандитов зашли за прилавок.
Один из них распахнул дверь. В тот же самый момент к их ногам вывалилось тело тучной пожилой женщины, на груди которой ярким цветом расплывалась страшная багровая рана. Это была жена ювелира, и она была заколота ножом. Дверь же вела в кладовку, туда запихнули труп, зная, что тот, кто войдет сюда, не сможет пройти мимо.
– Господи… – Корень едва не рыдал, – только этого мне не хватало. Три жмурика…
– Погоди… – Таня внимательно смотрела на одежду женщины, стараясь подавить тошноту. – Она одета, при полном параде, а не в домашней одежде, несмотря на поздний час. И приказчик был в лавке. Значит, они ждали кого-то важного. Например, серьезного клиента. И этот человек не был другом их семьи. Он был им знаком, но находился выше по социальному положению.
