Отвернувшись от вида осунувшегося лица с синими кругами вокруг глаз и пожелтевшей кожи тела, я дождался пока не клацнул замок за покинувшей номер холопкой. От сотворенного ночью на душе было пакостно. Полученные крохи были на два порядка меньше, чем запас у распоследней пичуги в лесу.
Продолжая думать о изменившемся мире, я в который раз почувствовал себя участником какой-то игры. Альфы, как будто бы игроки, для того чтобы оставаться сильными, должны были пополнять свою прану, которая имелась в огромном количестве у диких животных. Только вот ее «фарм» был сопряжен с определенным риском для жизни, которая, в отличие от игры, была конечна при столкновении с лесными хищниками.
Подобная ситуация привела к тому, что вроде бы бессмертные Альфы лишь безопасно «доили» холопов. В обмен на крохи праны, холопы получали лечение, вытекающее в идеале в бесконечном продлении жизни. В этой схеме простые обыватели оставались не удел, вынужденные подчиняться новым хозяевам мира.
— Господин?! — новая фея просочилась в мой номер, заняв тоже место, что и предыдущая гетера в свое первое появление.
— Залезай, — чуть двинув край одеяла, я не видел причин отказываться.
Первые же минуты секса показали мне отличие новой феи от старой. Это была не холопкой, а настоящей Альфой, только с полностью опустошенным резервом своего третьего узла. Именно из-за того, что в нем почти не было праны, я и не смог ее вовремя распознать. Начавшая выдавливать из меня энергию, Альфа старалась урвать как можно больше, пока я не замечу неладное. Не зная точно, в какой момент времени лучше будет прервать дорвавшуюся до «сладкого» одаренную, я чего-то ждал, затрудняясь с принятием решения.
— Фух, ты и в правду гигант! — откатившаяся на край кровати, фея была не похожа сама на себя.
Если до этого она выглядела смазливой девицей, то насосавшись энергии стала копией сердцеедки голливудского калибра.
— Столько праны из тебя вышло, а тебе хоть бы что, — очередная фраза от восхищенной женщины заставила меня обозвать самого себя самовлюбленным кретином, решившего, что ее первые после секса слова имели отношение к размеру моего полового органа.
— А если бы засушила? — подстроившись под ее интонации, я закинул пробную удочку.
— Засушишь, как-же, — хохотнула она грудным голосом: — медвежонок тебя еле-еле до черты довел, а у него резерв, десятерых одаренных раздавить может!
Подумав о смысле произнесенных слов, пришел к выводу, что у одаренных есть какие-то свои теории по поводу обмена энергиями. То, что прана была невидима для большинства Альф, позволяло последним придумывать и фантазировать по этому поводу все что угодно, уподобляясь в своих заблуждениях ученым средневековья.
