— Он слишком привязан к девушке.
— Он затерян без воспоминаний, — возразила Узумэ. — Она его успокаивает, это безопасная поддержка. Я не вижу в этом вреда.
— Все не так, Узумэ. Я думаю, он ее любит.
Сонливость Эми лопнула, как пузырь, ее глаза открылись. Она закрыла их и вслушивалась.
— Инари? Любит? — повторила Узумэ.
— Я следил за ним. Все очевидно.
— Ты знаешь, как выглядит любовь, Сусаноо? Ты, который никогда не любил и не хотел этого?
— У меня есть глаза, Узумэ, — рявкнул он. — Он ослеплен любовью.
Узумэ долго молчала, а потом прошептала:
— Инари и влюблен. Интересно.
— Ты не встревожена? Он уже уязвим и сломлен. Пережил много смертей, потерял воспоминания, стал заложником своей слабейшей формы на десятки лет. И теперь он увлечен человеком, которую скоро разрушит та же Аматсуками, что предала его.
— Даже если Эми не обречена, она состарится и умрет через несколько десятков лет. Он это знает.
— Разве он понимает это? Сейчас ее потеря разобьет его.
— Может… — голос Узумэ смягчился, Эми с трудом могла ее слышать. — Люди всегда меняются и подстраиваются. Они могут много раз влюбляться до конца жизней, но это чуждо для бессмертных. Мы очень редко меняемся. Но Инари изменился. Он изменился и так сильно, что я не удивлена, что Юмей не смог его сразу узнать. Инари жил как смертный. Он испытал то, что мы не можем даже представить.
— И что ты скажешь? — спросил Сусаноо.
— Невозможно угадать, что ждет его дальше. Продолжит ли он переживать из-за нее после ее смерти, или будет мириться с ее потерей в стиле смертных?
— А если он обречет себя на века горя из-за неведения, потому что не сможем вспомнить, что такое любовь для бессмертного?
— Думаешь, он мог полюбить так сильно за короткий отрезок времени?
— Я не знаю.
Кунитсуками замолчали.
Эми все еще лежала на боку, она крепче обхватила рукой лиса, притягивая его ближе. Он фыркнул и спрятал нос под хвост, быстро уснув.
Века горя. Был ли Сусаноо прав? Мог ли Широ полюбить ее так, что его печаль навсегда останется в его бессмертной душе?
Нет, он не любил ее так сильно. Он заботился о ней и боялся потерять, но он был бессмертным божеством. Инари, Кунитсуками огня, не будет скорбеть по смертной девушке, которую знал всего пару месяцев своего долгого существования.
Слеза покатилась из ее закрытого глаза по щеке. Он не любил ее так, чтобы его душа навеки изменилась, но она боялась, что ее душа уже была переписана в его огне.
* * *
— Мы никак, — сказал им Сусаноо, — не можем помешать Изанами открыть Мост к небесам.
