Она слабо улыбнулась.
— В следующий раз я не буду призывать торнадо смерти. Не думаю, что я гожусь для создания шикигами.
— Если это можно нажать шикигами, — фыркнул он. — Непривязанная стихия со своей волей пугает.
— Ага, — пробормотала она, смутившись из-за того, как плохо получилось с чарами шикигами.
Она осторожно потянулась между ними и нашла его ладонь.
Он обхватил ее пальцы своими теплыми и сильными, его целое ухо дернулось в ее сторону.
— Сусаноо и Юмей были уверены, что ты мертва. Мы не думали, что Тсукиёми решит оставить тебя в живых.
Она провела большим пальцем по его костяшкам.
— А ты?
— На берегу не было крови. Не было тела. Они тебя забрали. Зачем забирать, если бы тебя хотели убить? — он посмотрел на их ладони. — Юмей и Сусаноо звали меня дураком, ведь я настаивал, что ты жива. Я им еще это припомню.
Она склонила голову на его плечо. Его ладонь успокаивала, тело болело от усталости, ожог пульсировал. Ноги гудели от бега по камням в одних носках.
Она видела, закрыв глаза, как лицо Широ сменяется лицом Инари. Его древние глаза смотрели глубоко в ее душу. Что он видел в ней? Что искал?
— Широ, что… — она замолчала, растратив смелость. Она боялась спрашивать, помнил ли он, как перечил Аматэрасу, будучи Инари. Или он забыл, как и до этого, когда на миг показывалась его другая сторона?
Плечо Широ напряглось под ней, и Эми подняла взгляд. К ним шла Узумэ, Юмей следовал за ней. Сусаноо остался у пня, сидел рядом с Сарутахико.
Широ отпустил ладонь Эми и напрягся еще сильнее, Узумэ опустилась на колени перед ними. Без слов богиня обвила крепко Широ руками в искренних объятиях. Он прижал уши к голове, отодвинул голову, не оттолкнув ее, но не радуясь контакту.
— Инари, — прошептала Узумэ. — Давно не виделись.
Она отпустила его и отодвинулась, тихо рассмеялась от его недовольного лица.
— Не злись, мой дорогой лис. Сусаноо сообщил о твоей потере памяти. Я не буду больше тебя обнимать, пока ты не вспомнишь, что позволял мне вести себя как мать.
Его уши, даже раненое, прижались еще сильнее к его голове, он впервые потерял дар речи.
Узумэ обхватила ладони Эми, ее золотые глаза сияли теплом.
— Дитя мое, я не могу передать всю свою благодарность словами. Даже отправляя тебя в путь, я боялась, что у тебя не получится. Но ты здесь, и ты вернула моего любимого.
— Простите, что так долго, — пробормотала Эми, краснея от похвалы Кунитсуками.
— Время еще есть. Его ки уже шевелится, он скоро проснется, — она сунула ладонь за оби. — Но сначала позволь мне убрать твою боль. Открой рот, дитя.
