Капитан Сомерсет кивнула, ее глаза сверкнули весельем.
— Именно.
— Не думала, что вы придерживаетесь философии Неро Уиндстрайкера.
— Не придерживаюсь. Но в его отсутствие кто-то же должен держать тебя в узде, — она наградила меня улыбочкой, от которой у меня мороз прошел бы по позвоночнику — если бы я уже не промерзла насквозь.
— Уверена, Неро жалеет, что он не может тащиться вместе с нами через этот снег, — сказала я. — Он любит мучить себя, чтобы закалить характер. Он бы с удовольствием загонял себя до предела, терпя все это с ангельской благопристойностью.
Что означало вынести все и не выдать на лице ни капли эмоций.
— Он всегда делал больше, чем от него ждали, — с нежностью сказала капитан Сомерсет. Они с Неро были лучшими друзьями. Как она умудрялась дружить с ангелом и сохранять полную человечность — это чистой воды чудо.
— Да, действительно, — согласилась я. — Поэтому его и повышают.
— Неро повышают, потому что Первый Ангел хочет перевести его в другой офис от тебя подальше. Вместе вы создаете слишком много проблем. Ты плохо на него влияешь, — она сказала это так, будто это вовсе не плохо.
Я ткнула пальцем в свою грудь и изобразила на лице выражение искренней невинности.
— Кто, я?
— Да, ты, Пандора, — она хихикнула.
Неро придумал мне прозвище, и оно прижилось. Теперь все в Легионе называли меня Пандорой. Как будто они всерьез считали меня официальным вестником второго апокалипсиса, вестником хаоса.
— Во время последнего вашего приключения в Потерянном Городе вы с Неро нарушили по меньшей мере пятнадцать различных правил.
— Всего пятнадцать? Я всегда рассчитываю на двадцать как минимум.
— Я рада, что ты находишь это таким забавным.
Не совсем. Юмор был бинтом, которым я сдерживала ужасный опыт, пережитый в Потерянном Городе. Меня поймали, пытали, заставляли испытывать видения, и в меня стреляли из бессмертного оружия. Никакая магия не могла полностью исцелить отметину от бессмертного оружия. Я буду носить этот шрам до конца своих дней. Если только он поторопится и уже зарубцуется наконец. Прошло две недели, а рана все еще не закрылась. Мне приходилось носить повязку на тренировках или миссиях. Требовалось всего одно неверное движение, и нежные ткани моей кожи рвались, и я начинала истекать кровью.
Рана на животе вкупе с затянувшимся отсутствием Неро служила мне постоянным напоминанием, что за нарушение правил приходится платить. Но иногда цена следования правилам была еще выше. Если бы я играла в хорошего солдатика, бессмертные оружия ада и рая попали бы в руки психопата, решившего убить каждое сверхъестественное существо в мире.
