– Пять лет? Демьян мне рассказывал, что в то время в приграничных селениях случился массовый всплеск неизвестной болезни и очень многие погибли.
– Да, именно там я и познакомилась с ним. Как раз в его селении помогала больным, когда моя сущность среагировала на мужчину.
– Как это среагировала?
– Вот так, именно Демьяна она выбрала в качестве партнёра для потомства. Так уж получилось, что я могу родить только от того, кого выберет моя сущность. Но самое ужасное – пока я не забеременею, буду преследовать его, как хищник, выжидая удобного момента для нападения. Это всё так противно и страшно, когда ты не в состоянии противится проснувшимся инстинктам, – всхлипнула Дреда, пряча лицо в ладонях.
– Но тогда у него ещё была жива жена. Как же ты смогла справиться? – тихо спросила, стараясь отвлечь женщину от самобичевания.
– Мне повезло. Вивея спрятала меня на несколько дней у себя. Правда перед этим я дня два в безумном тумане металась по лесу, пока не столкнулась с ней. Она заботливо отпаивала меня специальными успокаивающими травками. Это потом я уже узнала, что что-то подобное ей уже приходилось видеть и она быстро сообразила, как мне помочь. Конечно мы с ней и раньше были знакомы, но тогда стали по-настоящему близки. Только благодаря ей я смогла удержаться и не напасть на Демьяна, ну ты понимаешь зачем… – смущённо опустив глаза, почти прошептала она последнюю фразу.
– Значит та жидкость, что ты выпила выпускает твою сущность? Зачем же ты так рисковала, тем более Демьян рядом?
– Другого способа помочь тебе у меня нет. В момент трансформации я очень хорошо вижу ауру и магические потоки. Тем более, за столько времени я научилась дозировать время оборота. Так что риск был минимальны.
– Извини конечно, но может зря ты так себя изводишь и стоит поговорить с Демьяном? Он вроде нормальный мужик, должен понять.
– Ха, а ты думаешь почему он так бледнел и краснел, смотря на меня? Я год назад, честно призналась ему во всём, устав ждать, когда он перестанет метаться в поисках дочери. Я даже пообещала, что никто не узнает кто отец ребёнка и никогда больше его не побеспокою, – с горечью выдавила Дреда, задумчиво смотря в окно.
– А он, что же отказал?
– Если бы. Он так на меня посмотрел, таким презрительно-разочарованным взглядом, что на душе до сих пор гадко. Потом просто вышел, ни сказав ни слова, лишь на прощание со всей силой шваркнул дверью, – тоскливо вздохнула женщина, прикусив вновь задрожавшую губу.
