Аура готова была вцепиться ей в глотку. Кожа головы горела, она не помнила себя от боли. Наконец девушка поднялась с пола, надеясь, что это не выглядело слишком неуклюже. Аура открыла было рот, намереваясь высказать, как она возмущена подобным унижением.
Но мадам де Дион вновь ее опередила.
– Фрейлейн Браун покажет вам комнату, – холодно сообщила она. – Об этом инциденте нам лучше забыть. Вещи вам принесут во второй половине дня.
Обогнав старого слугу, директриса зашагала по лестнице. На нижних ступеньках она обернулась и приложила костлявую руку к груди, растопырив пальцы.
– Если я еще хоть раз замечу у вас обкусанные ногти, придется намазать их тем, что вы точно не захотите взять в рот. – И она спустилась в подвальный этаж.
Фрейлейн Браун подошла к Ауре.
– Молчите. Так нужно.
По пути в комнату Ауры обе не проронили ни слова.
Соседку по комнате звали Козима. Она узнала о том, что произошло в вестибюле, еще до того, как Аура вошла. Слухи о дерзости новенькой разнеслись по коридорам со скоростью лесного пожара. Передача новостей в интернате была налажена превосходно – именно она по-настоящему сплачивала девушек.
Спустя несколько минут Аура уже стояла возле узкого окна и разглядывала горы. Кругом – ни одного здания, только горные вершины, темные леса и луга. Монастырь Святого Иакова все больше напоминал ей тюрьму; даже великолепные пейзажи не могли скрасить это впечатление.
Как только фрейлейн Браун оставила девушек наедине, Козима попыталась разговорить Ауру. Соседка была на год младше ее. Большие зеленые глаза на маленьком и нежном, но озорном личике казались просто огромными. На фоне белого платья ее каштановые волосы до плеч походили на темный капюшон. Козима приехала из Северной Италии, но по-немецки говорила свободно, хоть и с легким акцентом.
– У тебя есть белая одежда? – обратилась она к Ауре, которая в это время стояла к ней спиной. – Директриса требует, чтобы все ходили в белом.
– А если нет? – Аура обернулась. – Могу я съездить в Цюрих и купить?
Козима села на край кровати.
– Хочешь удрать, да? Сначала все хотят. Поверь, через несколько дней ты и думать о таком забудешь. В нашем интернате – самые строгие правила, поэтому родители и отправили тебя именно сюда.
Вспомнив про кольца на бедрах, Аура решила, что уж у нее-то отвращение к этим старым стенам никогда не исчезнет. Боль всегда будет напоминать ей о клятве.
– Хотя бы в парк можно выходить? – спросила она, опустившись на кровать. Комната была небольшая, до кровати соседки – всего несколько шагов. На каменном полу лежало что-то вроде циновки, печь в углу, потрескивая, согревала воздух. По крайней мере, тут не холодно.
