— Дайте его сюда, донна Элиза, дайте сюда! — говорил он.
Бедная донна Элнза взглянула на донну Микаэлу, которая все время сидела молча, с нахмуренным лицом. Донна Микаэла с трудом дала уговорить себя пойти в Корвайя и показать там изображение.
— Изображение поможет нам, если захочет, — сказала она. — Мы не должны заставлять его творить чудеса.
Но донна Элиза во что бы то ни стало хотела идти туда и она уверяла, что изображение только и ждет, чтобы обратить неверующий народ Корвайя. После всего сделанного им они могут быть уверены, что оно совершит и это чудо.
А теперь, стоя лицом к лицу с этим человеком, донна Элиза не знала, как ей спасти от него изображение.
— Отдайте мне его лучше добром, донна Элиза, — сказал он. — Я все равно отниму его у вас! Я разобью его в мельчайшие кусочки! Вы увидите, что останется от этой деревянной куклы! Вы увидите, сможет ли оно устоять против черной мадонны!
Донна Элиза прижалась к скале. Ей не было выхода. Она не могла ни бежать, ни даже сдвинуться с места.
— Микаэла! — простонала она. — Микаэла!
Донна Микаэла побледнела. Она прижала руки к сердцу, что было ее обычным жестом в минуты сильного волнения. Она пугалась при мысли, что этот мрачный человек стоит перед ней, как враг. Она всегда боялась этих людей в широкополых шляпах и темных плащах.
Но теперь, когда донна Элиза окликнула ее, она быстро обернулась, вырвала у нее изображение и протянула его этому страшному человеку.
— Возьмите его! — сказала она надменно, подходя к нему. — Возьмите его и делайте с ним, что хотите!
Она держала изображение в протянутых руках и все ближе подходила к мрачному рабочему.
Он обернулся к товарищами.
— Она думает, что я ничего не посмею сделать с этой куклой! — насмешливо сказал он. И все мужчины хлопали себя по коленям и смеялись.
Но он не взял изображения, он схватил большую мотыгу, отошел на несколько шагов, поднял ее высоко над головой и приготовился одним ударом разбить ненавистную куклу.
Донна Микаэла предостерегающе покачала головой.
— Вы не посмеете этого! — сказала она, не отнимая изображения.
Но он видел, что она все-таки боится, и ему доставляло удовольствие пугать ее. Он готовился к удару дольше, чем это было нужно.
— Пьеро! — раздался вдруг громкий жалобный вопль. — Пьеро, Пьеро!
Рабочий опустил мотыгу, не нанеся удара, и в ужасе оглянулся.
— Пьеро! — донесся раздирающий душу крик, как мольба о помощи.
— Господи! Это Марчиа зовет меня, — сказал он.
В ту же минуту целая толпа женщин высыпала из маленькой хижины, пристроенной к палаццо Корвайя. Женщины окружили карабинера и не давали ему дороги. Он держал за руку ребенка, которого они старались вырвать у него. Но карабинер был высокий, сильный мужчина, он вырвался от них, схватил ребенка на плечи и сбежал с лестницы.
