— Он сумасшедший? — спросила донна Микаэла.
— Нет, нет, он в своем уме, как вы, как и я. Но говорят, он должен скрываться. Он прячется от властей.
Донна Микаэла заинтересовалась этим человеком.
— Как его зовут? — спросила она.
— Я его называю синьор Альфредо.
— A где он достает пищу? — расспрашивала она.
— Я ему готовлю, — отвечал Гандольфо.
— А одежду?
— Я ему доставляю ее… Еще я приношу ему книги в газеты.
Донна Микаэла некоторое время молча прохаживалась взад и вперед.
— Гандольфо, — сказала она, подавая ему розу. — Положи эту розу на поднос, когда ты понесешь пищу твоему несчастному узнику!
С этого дня донна Микаэла почти ежедневно посылала какие-нибудь мелочи этому незнакомцу, то цветок, то книгу, то плоды. Это доставляло ей большое удовольствие. Она создавала себе всевозможные фантазии. Иногда ей удавалось вообразить себе, что все эти вещи она посылает Гаэтано.
В день базара донна Микаэла уже рано утром пришла в монастырь.
— Гандольфо, — сказала она, — пойди к твоему узнику и спроси его, не хочет ли он вечером прийти на праздник?
Гандольфо скоро вернулся с ответом.
— Он велел очень благодарить, донна Микаэла, — сказал он. — Он придет!
Она удивилась, она не думала, что он решится выйти из заключения. Она только хотела оказать ему любезность.
Что-то заставило донну Микаэлу поднять голову. Она стояла на монастырском, дворе и над головой ее, в верхнем этаже стукнуло окно. Донна Микаэла увидала человека средних лет и приятной наружности. Он стоял у окна и смотрел на нее.
— Это он, донна Микаэла, — сказал Гандольфо.
Она была счастлива. Ей казалось, что она освободила из заточения этого человека. Она испытывала и другое чувство, но люди, не обладающие фантазией, не поймут ее. Целый день донна Микаэла с трепетом и волнением ждала вечера. Она думала о том, как ей одеться. Она словно ждала, что придет Гаэтано.
Но скоро донне Микаэле стало не до мечтаний.
Целый день она встречала неудачи.
Прежде всего она получила письмо от старого разбойника Этны Фалько Фальконе. Он писал ей:
«Милый друг, донна Микаэла!
Так как я слышал, что ты собираешься провести железную дорогу на Этну, то должен тебе сказать, что этого никогда не будет с моего согласия. Я тебе говорю об этом вперед, чтобы ты напрасно не тратила ни труда, ни денег.
Просвещенная и высокорожденная синьора, остаюсь твоим покорным слугой
Фалько Фальконе.
Пассафиоре, мой племяннпк, писал письмо».
Донна Микаэла смяла и бросила грязную бумагу. Это являлось смертным приговором ее предприятию; но сегодня она не хотела об этом думать. Ей надо позаботиться о базаре.
