– Я не... я не знаю... – отвечала Элисон, будто задыхаясь. – Это странно... неправильно...
– Тогда я покажу тебе, что правильно.
Он со стоном обхватил губами её затвердевший сосок, втянув его и слегка укусив, и Элисон выгнулась под Алексом, охваченная новыми ощущениями: неожиданностью и испугом. Мужчина целовал её мягкую кожу, не желая прекращать этой пытки, и очень обрадовался, когда, наконец, услышал, как Элисон застонала, опустив руки мужу на плечи. От её вздохов и тихих стонов Александр потерял голову. Больше у него не оставалось сил терпеть; боль в паху была для него невыносимой. Он подавил телом её сопротивление, резко прижавшись к ней так, как только мог. Алекс наклонился к её губам, и, коснувшись рукой её плоти, медленно ввёл один палец внутрь.
– Не надо так... Мне больно, – умоляла Элисон, закрыв глаза и запрокинув голову.
Алекс больше её не слышал. Он слышал только свои собственные громкие стоны; она была невероятно мягкой, влажной и узкой внутри, и он представил, как овладевает ею. Быстро, без нежностей и лишних касаний. Его палец проник глубже, и Александр ощутил её девственную преграду. От мысли взять Элисон первым и быть у неё единственным, он застонал в голос, не смог противиться страсти и стал двигать рукой быстрее и быстрее.
– Так тебе нравится? – хрипло выдохнул он, затем оставил её и поднёс влажный палец к своим губам. – Ты поистине вкусная, девочка. Я хочу тебя, Элисон. И сейчас я тебя съем.
Глава 7
Увидев его полностью обнажённым, Элисон и не ожидала, что обнаружит на его теле столько следов военных похождений. Мелкие рубцы на его плечах, несколько шрамов на груди и спине и эта зашитая рана с правой стороны над ключицей придавали ему весьма грозный вид. В тот момент Элисон подумала, что других женщин это, возможно, и привлекало в нём. В её глазах он не был идеален: Алекс исхудал, пока путешествовал целый месяц. Ключицы заметно выпирали, скулы на его лице теперь выделялись и между сбитых костяшек пальцев под загорелой кожей виднелись вены.
Хотя, всё же девушка должна была признать, что не испытала тотального отвращения, увидев мужа без одежды. В комнате, озаряемой лишь светом луны, пробивающимся сюда через шторы, его высокая, жилистая фигура казалась внушительной. Он держался прямо и гордо, как настоящий солдат, что было достойно положительной оценки.
Когда он целовал её, Элисон ощущала аромат вина на его губах, и его рот ещё хранил вкус этого напитка. Тогда Элисон не было неприятно, как раньше. Возможно, потому что каким-то образом она сумела разглядеть желание в его взгляде, что и страшило, и интересовало её одновременно. И он был таким неестественно горячим, когда сжимал её в объятьях, что иногда ей хотелось выбраться на свежий воздух, туда, где прохладно.
