— Я не могу долго держать такие иллюзии, — жаловалась Маретти, — Мне не хватает концентрации.
Ивари вспомнилось, с какой легкостью Крайн зачаровал помойного кота для Арлезот. Сколько же в нем силы? Вряд ли Фитоль справилась бы с этим, если бы он не пришел тогда на помощь.
Впрочем, не смотря на это, графиня была очень довольна их маскировкой. Может, при дневном освещении иллюзию можно было бы распознать, но в приглушенном свете магических ламп, Фитоль была самым настоящим фикусом, мало отличимым от своих собратьев в коридоре.
Ивари затаила дыхание. Действительно, в сонной тишине коридора, нарушаемой звуками непогоды, послышались легкие шаги. Спустя несколько минут она увидела, как две женские фигуры крадутся в сторону комнаты принца. Одна из них окинула взглядом коридор, и сердце Ивари застучало как бешенное: изящные формы Лайды Оджи не портил даже широкий халат. Следом за ней грузно ступала Нетта Рамис.
«Дархи вас побери! — в сердцах думала Ивари, нервно переступая с ноги на ногу, за что получила ощутимый толчок от Фитоль, — Вероятно Нетта возвращалась из башни Севельи, когда подслушала их разговор с принцем, — и вдруг с ужасом осознала, — Они обе могли быть там! Если Нетта с Лайдой начнут «чесать языками», ей будет практически невозможно оправдаться!»
Крысиный нос Оджи приблизился к двери в комнаты принца. Лайда склонилась к замочной скважине. Нетта вела себя не так уверенно, но после некоторой заминки приложила ухо к двери, и тут же испуганно отпрянула.
— Трусливая шпионка! — еле слышно прошептала Ивари, склоняясь к Фитоль. Шум дождя за окном глушил ее слова, но, Нетта, словно в ответ на них, поежилась и нервно осмотрелась.
Ивари не знала, сколько прошло времени с того момента, когда в коридор заявились Рамис с Оджи. От неподвижного положения ныла спина, ноги затекли и стали ватными. Судя по всему, мерзкие девчонки решили дождаться рассвета. Они осмелели, перестали бесконечно оглядываться и уселись на широкий подоконник. Совсем недалеко от их с Фитоль пристанища. Из-за этого подруги не могли перемолвиться ни словечком.
Единственным утешением для Ивари оказались слова Нетты о том, что отец сошлет ее в храм Триединой, если она не вернет расположение Варимонда. Впрочем, Оджи напомнила ей, что старик-министр постоянно балует единственную дочку и редко исполняет свои угрозы.
Ивари с мрачным удовлетворением запоминала все те оскорбительные высказывания, которыми щедро награждали ее однокурсницы, не подозревая, что их мишень для злословия так близко.
