— Жасмин Корнблат — тупая сучка. Похотливая и безбашенная. Я не понимаю ее мужа, с какой стати он бросился ее защищать! Она пустилась во все тяжкие, хотела изменить ему. По-моему, для любого нормального мужчины все очевидно. Проще дать ей пинка под задницу и забыть.
Я привстал со стула:
— Сэр, я обязательно передам ваши слова мистеру Корнблату, но прошу отметить, что меня не касаются коллизии их семейных отношений. Это личное дело семьи. Я не газета, чтобы их осуждать. Меня интересуют только факты. Давайте определимся: могу ли я увидеть миссис Корнблат?
Начальник посмотрел на меня взглядом, с которым когда-то святые отцы — инквизиторы отправляли своих жертв на костер.
— Хорошо, Дональд. У тебя будет целый час. Этого сполна хватит и тебе, и ей, чтобы кончить.
— Спасибо, сэр. Вы, как никогда, любезны, — сказал я, проглатывая горечь от его мерзкой шутки.
А может, он окончательно сбрендил, решив, что я и впрямь приехал сюда, чтобы потрахаться с Жасмин?
Здешняя аура и впрямь подвигает на чудовищные мысли и поступки.
Дверь комнаты свиданий с лязгом распахнулась. Толстая негритянка-охранник, по-утиному переваливаясь, привела Жасмин Корнблат, облаченную в оранжевую арестантскую робу. Я не стал вставать при их появлении, рассудив, что манеры лучше оставить на потом.
— У вас ровно час и ни минутой больше, — предупредила полицейская.
— Хорошо, — кивнул я. — Только снимите, пожалуйста, с миссис Корнблат наручники. Уверен, в них нет необходимости.
— Воля ваша, — покорно согласилась негритянка.
Было видно, что любое физическое усилие доставляет ей массу неудобств, что, в общем, немудрено при таком весе. Бедняжка просто заплыла жиром и ужасно потела. Ее серая форменная рубашка, пропитавшись потом, выглядела как промасленная тряпка.
— Мне побыть с вами? — спросила она, закончив возиться с наручниками.
— Не надо, — вежливо отказался я.
Негритянка похлопала по пышному бедру, на котором покоилась увесистая кобура.
— Если что, зовите, мистер. Она вроде как баба не опасная с виду, но можете мне поверить — от таких лучше держаться подальше. Одному Господу известно, какой фортель эта цыпа может выкинуть, — предупредила она.
— Буду знать. А теперь, пожалуйста, оставьте нас наедине.
— Я вернусь за ней через час, мистер.
Полицейская удалилась.
Я предложил Жасмин табуретку. Она села, закинув ногу на ногу, слегка нахально вздернула носик.
Разговор надо было с чего-то начинать. Я решил с комплимента:
