Анна Геннадьевна махнула рукой:
– Не волнуйся, друг мой, я уже переговорила по этому поводу… переговорила с Пинигиным, и он обещал зайти к ректору. Да. Так что, думаю, скоро нашего хама вызовут на ковёр.
– Ну, ясно, – кивнул Н. И., – он ведь ещё не знает, с кем связался! С мастером интриг!
Жена улыбнулась:
– Это точно! Мокрого места от него не оставлю. А статью опубликуют в следующем номере. Только в связи с этим у меня возникла ещё одна проблема.
– Какая? – с участием поинтересовался муж.
– Пинигин, естественно, (ну, ты же его знаешь!) попросил меня о встречном одолжении. Да. Он по горящей путёвке улетал в Египет и хотел бы… он хотел бы, чтобы я провела за него три семинарских занятия. Я согласилась, но совсем-совсем забыла, что у меня вылетает четверг! В четверг же я никак не могу его заменить, потому что… потому что у меня эта конференция. Да. И там я… там я делаю свой доклад. Как теперь выкручиваться, просто ума не приложу. Ко всем уже обращалась, и все отказываются. А если занятие сорвётся, Пинигин будет в ярости. Да. Он точно будет в ярости.
– А нельзя просто договориться со студентами, чтобы они не приходили? – осторожно предложил Гаврилов.
– Нельзя. Всё равно найдётся кто-нибудь, кто настучит в деканат. Так что, называется, не было забот… Да…
– Да уж. И что ты намерена делать? Сегодня уже понедельник.
Анна Геннадьевна развела руками:
– Я не знаю… не знаю, что делать.
– Слушай, – Н. И. секунду помедлил, – у меня, по-моему, в четверг нет особых дел…
– Ты хочешь… хочешь пойти вместо меня? – радостно удивилась она.
– Не то чтобы хочу, но если другого выхода нет, то почему бы и нет? Я ведь тоже, как никак, оканчивал ваш институт и даже, благодаря твоим стараниям, защитил диссертацию!
– Да, но о чём ты с ними будешь разговаривать целую пару? Нужно же… нужно же знать материал!
– О жизни, – ответил Н. И., по благодарному тону жены поняв, что сделал то, чего от него ожидали.
– Я буду разговаривать с ними о жизни, – повторил он. – На каком они курсе?
– На первом.
– Тем более! Неужели ты думаешь, что я не смогу занять их на час… Сколько там идёт пара?
– Час двадцать.
– На час двадцать?
– Это тоже не очень хорошо, – задумчиво протянула Анна Геннадьевна, потому что ты не имеешь… не имеешь права преподавать.
– А кто узнает, что я самозванец?
– Ты прав. Никто. Главное… главное, чтобы учебный процесс не прерывался. Да.
– Вот видишь! – радостно воскликнул Гаврилов и, внезапно понизив голос, продолжил: – Ну-ка, оглянись. Только осторожно.
