– А со мной, представляешь, тоже сегодня случилось событие!
– Какое? – участливо поинтересовался Винниченко.
– Я призрака видел у себя в коридоре!
– Да ты что! А на кого он был похож? Это важно!
– На лысого мужика из рекламы. Мистер Пропер веселей, в доме чисто в два раза быстрей! – шутливо напел Н. И.
– Нет, правда? – Винниченко демонстрировал искреннее любопытство. – Просто на лысого мужика из рекламы?
– Ага.
– Мистика какая-то, – он сложил руки за голову, – согласись, что мистика и чертовщина?
– События действительно странные, – согласился Н. И.
– И на первый взгляд, как будто несвязанные, – подхватил Винниченко, – но что-то мне подсказывает, что связь здесь присутствует!
– Да Бог с тобой, Директор! Между мистером Пропером и Машиной-Убийцей?
– Ты, кстати, когда крестишься? – внезапно сменил тему Винниченко. – Креститься тебе надо, брат, к Богу прийти. И ещё, – добавил он, – я бы на твоём месте квартиру освятил. Есть у меня один знакомый батюшка…
– Нет, нет, нет и нет, – запротестовал Гаврилов, – к вере, понимаешь, надо прийти путём осознанного духовного роста, а не так, что крест повесил на пузо и будь здоров!
– Причём тут пузо? – в шутку обиделся Винниченко, погладив огромный живот, обтянутый майкой с изображением Че Гевары, которую он привёз из недавнего своего путешествия на Остров Свободы. – Неправильно ты рассуждаешь, Н. И.! Сначала крестись, а потом уж Бог тебя сам направит.
– Тебя направил? – язвительно поинтересовался Н. И. у друга.
Своё отношение к религии он считал делом интимным настолько, что не любил его обсуждать даже с очень близкими людьми. Тем более что легко увлекающийся Винниченко не был для Гаврилова духовным авторитетом. За последние несколько лет Тарас Григорьевич успел побывать убеждённым буддистом, кришнаитом, а однажды даже чуть было не принял иудаизм. Религиозное самоопределение его зависело целиком от компании бизнесменов, в которую он попадал, с кем вёл дела и тесно общался. Стоило какому-нибудь влиятельному человеку обронить фразу вроде: «Знаешь, вчера в церковь сходил, свечку поставил, и жизнь супружеская наладилась», или: «Медитация мне помогает, настраивает на нужную волну; недавно я тендер выиграл исключительно благодаря медитации», – как Винниченко заботливо укладывал услышанное в один из ящичков своей памяти, а после отыскивал в жизни иные указания на то, к какому течению стоит прибиться.
«Ты понимаешь! – обыкновенно делился он затем с Н. И. – Я сегодня сделал то-то, и это немедленно привело к тому-то! А мне про это ещё такой-то говорил! Но я ему тогда не поверил, а сейчас гляди сам! Ну, разве же это случайность?!»
