В Анне Геннадьевне будто что-то высохло, она стала пустыней и не могла выдавить из себя ни слезинки, хотя ей казалось, что другая женщина на её месте должна бы рыдать. Она не чувствовала ни злости, ни ненависти, ни обиды – только сожаление, какое испытываешь, когда теряешь то, что ещё не стало твоим. По ночам она садилась в автомобиль и мчалась по трассе с максимальной скоростью, какую только могла выжать, и от этой гонки внутри неё рождалось ощущение силы, как будто и не было брака с Сергеем Михайловичем, а она, как только-только окончившая институт девушка, свежа, юна и готова встретить первого в своей жизни мужчину.
* * *
– Мы можем поставить твоего Николая Ивановича, – сказал Сергей Михайлович, когда он и Анна Геннадьевна сели, – в тот округ, по которому пойдёт избираться Державин.
– Анатолий Петрович? – воскликнула Анна Ивановна. – Но… но это же равнозначно самоубийству! Кто… кто может победить члена партии «Великая Россия» да ещё и не просто члена, а руководителя… да, руководителя депутатской группы, вдобавок в его же собственном округе?!
– Открою тебе один маленький секрет, – отвечал Сергей Михайлович, – Анатолию Петровичу недолго осталось быть в партии «Великая Россия». Там, – он показал пальцем в потолок, – принято решение его исключить.
– За что? – удивилась Анна Геннадьевна. – Он… он столько денег тратит на проведение партийных мероприятий в округе, все… все детские площадки построены за его счёт!
– Москве не нравятся его слишком очевидные связи с криминальным миром, – сцепив ладони в замок, Сергей Михайлович погладил указательными пальцами переносицу. – А кроме того, ему неоднократно делали предложения поделиться акциями с нужными людьми, на что он упорно отвечал и отвечает отказом. Так что он сам подписал себе приговор…
– Так, – Анна Геннадьевна откинулась на спинку стула, – каков же ваш план?
– Анатолию Петровичу спущено задание сверху, – сказал Сергей Михайлович, – продавить в Думе один очень непопулярный у народа проект, и он находится теперь между двух огней: с одной стороны, выполнять задание партии надо, с другой стороны, скоро выборы и народ не станет голосовать за того, кто его обездолил.
– И как же… как же он собирается, интересно, выкручиваться?
– Как обычно выкручиваются в таких случаях, – пояснил Сергей Михайлович. – Он будет выполнять задание партии, по возможности оставаясь за кулисами, прямо не выступая в поддержку законопроекта, а может быть, даже и критикуя его в печати. На роли политических самоубийц он уже нашёл других депутатов из своей группы – они-то и станут открыто убеждать колеблющуюся часть Думы голосовать за проект. Как правило, все заседания записываются и их в дальнейшем можно прослушать, а если понадобится, то и довести до сведения общественности. Поэтому во избежание эксцессов принято решение при обсуждении «антинародного» решения отключать запись. Таким образом, по крайней мере, народ не будет знать, кто конкретно из депутатов лоббировал этот проект. Улавливаешь пока ход моих рассуждений?
