Старушенция не весь порох сожгла в прыжках, сделала еще один - на этот раз не от машины, а наоборот. И со всего размаха титановой палкой по лобовому стеклу как саданет. Дед инстинктивно закрыл глаза, а когда открыл, то лучше бы сидел зажмурившись. По стеклу рясно змеились трещины. За секунду до этого дед Петро с удовлетворением подвел итог передряги: "Зато лобовое целое..." И вот надо вносить коррективы...
...С полгода потом надоедал дочери:
- Борыска, расстреляй меня комар, обиделся, что ли? Не звонит. Когда он думает машину мне ладить?
Но Борыска поклялся ни за что ремонт "Запорожцу" не делать.
И вот теперь родственники с ужасом ждут решения губернатора - возьмет да облагодетельствует деда Петро новым автомобилем.
ГРИБЫ НА ЧЕТЫРЁХ КОСТЯХ
"Как день с утра не задастся, - вспоминал дед Петро войну, - так, расстреляй меня комар, до ночи наперекосяк будет".
В то утро ложку потерял. Рассчитывал с ней Берлин брать, всю войну вместе, а тут обыскался - нет. Ложек всяких-яких в любом доме (в немецком городке стояли) навалом, но зачем немчуровская, своя нужна.
Не нашел. И понесся день по кочкам.
Мать с детства учила: "Не бери чужое". Ни в Австрии, ни в Германии не брал. Мужики таскали в "сидорах" костюмы, отрезы... Разведчик Петро никогда. Из трофеев одни часы швейцарские имел. А тут в дом заскочил, смотрит - ботинки. И до того приглянулись деревенскому парню. Светло-коричневые, подошва в палец толщиной, с рантами. Не ботинки, а картинки. Таким до смерти сносу не будет. И черт дернул: "Возьми".
Наклонился Петро за ними... А ему в задницу как даст. Снайпер. Петро в аккурат, развязывая вещмешок, против окна отклячился. Высунул в сектор обстрела тыловую часть.
Не смертельная рана - хреноватистый попался стрелок, мякоть одну задело - но смешная... Обязательно, подумал Петро, сей факт попадет братьям-разведчикам на язык. До конца войны будут ржать: Петра в жопу ранили на пути в Германию.
Перевязался, и ведь не хотел идти в медсанбат, но опять нечистый попутал -свернул к лекарям. И напоролся на мину. В госпитале очнулся: кроме раны в заднице от снайпера, еще и ног нет...
А все с ложки началось. Матерился... За всю войну, кроме чирья в Белоруссии, никаких ран, а тут... Погоревал-погоревал, да жить-то надо...
И жил дед Петро, надо сказать, полноценнее других ногастых. В молодости до девок горазд был. И они до него. В сорок лет машину освоил. В пятьдесят полюбил грибы собирать. Конечно, со своими ногами и по девкам сподручнее шастать, и машину водить, и грибы собирать. В полный рост на протезах, какой ты грибник? А на четвереньках в самый раз. "На четырех костях", - шутил дед Петро. И с азартом таким способом собирал грузди, белые и всякие разные.
