Лет десять поствовал...
А тут полная уверенность в чистоте продукта... Посему, крепя сердце, терпел петуха.
В тот день в спальне покрасили батарею. От запаха перебрались с Галкой спать в "птичник". Дело житейское, приобнял среди ночи Борыска супругу. Новое место всегда располагает. И у супруги настроение оказалось не прочь. Без дебатов "хочу - не хочу", "могу - не могу" ночной консенсунс возник.
Посреди него кто-то из супругов охнул от наплывших чувств. И сразу прямо в консенсус грянуло, как из ружья:
- Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку!
Во весь противный голос заблажил паршивец. Всю гармонию криком истошным порушил.
На свою голову.
- Все! - выпрыгнул из объятий Борыска. - Хватит издевательств!
Выхватил из курятника Мирона и, будучи в страшном гневе, отделил беспардонные голосовые связки от легких и других органов, способствующих кукареканью. Оторвал башку. Выполнил давно обещанное.
Замолчавшие детали выбросил на балкон и вернулся к жене продолжать консенсус. Только Галке уже не до него. Спрыгнула с дивана в сторону балкона.
- Потрошить буду, а то пропадет.
- Брось в морозилку! - звал супругу из кухни на диван Борыска.
- Не, свежего надо!
- Вот уж отродье - даже мертвый гадит!
Одно утешало, кончилось петушиное иго.
На следующий вечер вернулся Борыска домой, а там опять:
- Ку-ка-ре-ку!
- Ожил? - перепугался Борыска.
- Ага, из супа воскрес, - смеется Галка. - Не боись, это не Мирон, нового на курочку обменяла.
- Оторву башку, будет орать!
- Живодер ты, папка! - со слезами из кухни вышла дочь. - Жалко Мирона!
- Меня бы кто пожалел! - проворчал Борыска и пошел знакомиться с новым производителем.
- Здорово, Мирон-2! - сказал белоснежному красавцу с малиновым гребнем.
Завидя Борыску, петух недовольно забегал по курятнику, забил крыльями. Но молча. Видимо, хохлатки доложили, что в присутствии хозяина лучше держать язык за клювом.
ПОЛЁТ ЛАСТОЧКИ
Грянул июль. Картошка все еще стояла не окученной.
В субботу Галка Рыбась закинула Борыске удочку съездить в поле. На что получила яснее ясного:
- Нет!
Не расположен был супруг к тяпке. После обеда залег на первом этаже дачи, отвернувшись к стенке. Даже со спины читалось настроение: "НЕ КАНТОВАТЬ!"
Кантовать, не кантовать, да картошка перестаивает. Галка с часик помаялась, помоталась по участку. Ни к какому делу душа не лежала. Сердце рвалось в поле. Опять пошла на поклон.
- Ну, поехали, Боря. Ведь цвести вовсю начинает! На неделе дожди обещают, как раз бы огребли.
