Андрей Степанович Лавринович был из породы ищущих. Служил в милиции, учился на юрфаке, бросил образовательный процесс, пошел в строители... В данный момент преподавал в школе "обожаемый" учениками ОБЖ. Основы борьбы за жизнеобеспечение. "Балбесов жить учу, - объяснял, - и родину любить". Мог на уроке сверх программы стихи читать, а мог "балбесу" щелчок в "бестолковку" закатить, от которого искры из глаз.
В самом начале преподавательской деятельности Андрей Степанович принес на урок два арбуза в качестве наглядных пособий. Поставил на стол и щелк по одному. Тот сразу раскололся. Учитель предложил желающим повторить фокус-покус - расправиться таким же образом со вторым арбузом.
Фокус-покус - это не у доски отвечать, вся мужская половина класса вызвалась. Да как ни старались великовозрастные школьники, ничего не вышло.
- Вы надрезали первый! - усомнились умники в чистоте опыта.
Андрей Степанович без долгих рассуждений щелкнул по второму. Почти без замаха, раз - и заалела арбузная мякоть.
- Кто еще не верит, подставляй лоб.
Смелых не нашлось. Но время от времени буйные головы, входящие в раж на ОБЖ, оказывались в шкуре подопытных арбузов. И хоть "бестолковки" не трещали по швам от щелчков, но можно было, как на ринге, счет нокдаунный открывать.
Поэтому "балбесы" в борьбе за выживаемость на ОБЖ старались не выводить из себя Андрея Степановича, которого за глаза называли Щелканыч.
Третий участник гаражного междусобойчика, Евгений Иванович Титарев, занимался снабжением на глиноземном комбинате. Имел в хозяйстве, кроме тестя, тещи и жены - три автомобиля, на перечисленных выше родственников записанных. Старые, правда. "Запорожец", сто лет в обед. "Москвич" не намного младше. "УАЗик" пережил еще до Евгения Ивановича два капитальных ремонта. Но все были на ходу. В немалой степени стараниями Васи-маслопупа.
Гаражей Евгений Иванович настроил с запасом - четыре. Один недавно бомбанули. Удачно. Воры дважды пролетели мимо своего бизнеса. Если метили в машину, попали пальцем в пустой гараж. Зато в нем имелась другая ценность десять ящиков спирта. Китайского. Одна незадача: этикетка на бутылках была исполнена сугубо на азиатском диалекте - бледными иероглифами. Только и понятного было - красный крест в углу. И еще маленькими циферками 96 градусов обозначено. Услугами переводчика воры не пользовались. Крест прочитали, как: "Не хлебай - убьет!" От злости разбили банки с вареньем, пустую 20-литровую бутыль. Но бутылки с иероглифами обошли в гневе стороной. А вдруг ядовитые испарения?
