Вестимо, иметь что-нибудь против текстов вообще («забрать все книги бы да сжечь») – глупо: многие из них обществом востребованы. В первую очередь те, что несут ценные сведения и верные мнения: как клеить обои, как бороться с тлёй, что принимать от ангины. И ещё те, что несут положительный эмоциональный заряд – здоровый смех (юморески), половое возбуждение (порнороманы), приятную щекотку нервов (детективы). Но в текстах гуманитариев любая «мысль изреченная» есть по условию – ложь; сведения они содержат либо бесполезные (сколько симфоний написал Моцарт, кто победил при Ватерлоо, в чём расходились Кант и Гегель), либо никаких (вся эссеистика). А что до эмоционального заряда… хорошо ещё, когда в сон клонит, а то бывает, что и сердце ноет и под ложечкой сосёт. Нелицеприятные факты, мучительные сомнения, горькие прозрения… Кто, знакомясь с подобными текстами, не испытывает скуки, испытывает страх и сострадание – наитягчайшее из страданий. Куда ты завёл нас, Сусанин, читавший Аристотеля? Не видно ни зги – далёко ли катарсис?
Слишком долго надо страшиться и страдать, прежде чем очистишься и просветлишься. Целый век пройдёт – а к смеху сквозь слёзы так и не пробьёшься…
– По-моему, – сказал Профессор, – вы толкуете не об интеллигенции вообще и даже не о гуманитариях вообще, а о себе.
– И о себе, конечно. Не о вас же – я же знаю, что вы по первой специальности физик.
– И как вы думаете: я с бухты-барахты бросил свою физику и пошёл в гуманитарии?
– Вы умеете развести ручную пилу?
– Да… Но…
– А раз вы умеете развести пилу, то могли позволить себе любой каприз.
– Значит, мой уход в историки – каприз?
– Угу…
– А кто вам мешал научиться разводить пилу?
– Неспособность. Бездарность.
– И тогда вы ушли из гуманитариев… В солдаты.
– Ну, я не только солдатом был…
– А чем вы занимались как гуманитарий?
– После учёбы в аспирантуре был какое-то время…
– Интересно, интересно!.. На какой кафедре, какая тема?
– Кафедра зарубежной литературы. Писать я должен был об одном русском поэте.
– Пушкине?..
– Нет, конечно. О Пушкине миллион диссеров написан. Такими китами – Ханга, Конеген, Чхартишвили… что тут нового скажешь?.. Нет, я поэта выбрал современного, малоизвестного – Михаила Щербакова… Он больше как автор-исполнитель засвечен, под гитару свои песни поёт…
– Не слыхал. При этом я большой любитель русской поэзии. Сколько лет-то ему?
– На два года старше меня. Он – человек непубличный, это позиция. Интервью не даёт, по радио-телевизору свои песни петь не разрешает…
