А пока что Конрад уполз на лесной участок и, никем не тревожимый, слушал кассету.
– Прежде всего я хочу сказать, – послышался ровный голос Поручика, – что убийца вашей сестры найден и арестован. Это известный гангстер по кличке Землемер, выходец из здешних краёв. Он сидит в губернской тюрьме и ждёт расплаты за множество преступлений. Он стократ нагрешил на высшую меру, но у следствия к нему очень много вопросов, поэтому надо бы запастись терпением, пока свершится возмездие. Но можете быть покойны: возмездие свершится.
– Спасибо за информацию. Увы, так или иначе – сестру мою не вернуть.
– Да, и я выражаю вам своё соболезнование. Но если наказание будет неотвратимо, как это происходит при нашей власти, злоумышленники поостерегутся творить свои злодеяния.
– Землемер… Какая странная кличка.
– Ничего странного. Он учился в губернском городе в землемерном училище. Весьма старинное, уважаемое учебное заведение. Только вот в последнее время оно превратилось в рассадник крамолы и половых извращений. Чистим.
– Сажаете и расстреливаете?
– Не без этого. Но надо учесть, что народ вымирает – поэтому чистим мы в рамках. Особо не зверствуем.
– Как можно провести границу между особым и неособым зверством?
– Чутьё иметь надо. Чувство справедливости, то есть.
– И у вас оно, разумеется, верное?
– Я облечён принимать решения. Если они вам не нравятся, заступайте на моё место… В конце концов, что прикажете – миловать головореза Землемера, а ваша сестра пусть гибнет?
Возникла пауза. Только чириканье птиц.
– Народ – зверь, – сказал, наконец, Поручик. – Гражданская война, не хухры-мухры.
– Пока ещё здесь спокойно… – не сразу ответила Анна.
– Спокойно? Как сказать… Куда, думаете, ваши соседи все подевались? Они ж тут тоже спокойствия искали. Старуха тут… в трёх домах от вас – где она? А изнасиловали её в прошлом месяце.
– Кто?
– А шпана местная. Или, как нынче говорится, урла… Но вот появился я.
– Появились вы. И что же?
(Вновь пауза. Только пташки своё тень-тень выводят).
– Скажите, у вас хороший урожай яблок в этом году?
– А вы к чему это?
– К тому, что хороший, и к тому, что вам все плоды вашего труда достались. А в прошлые сезоны что? Местнота всё срывала? Так?
– Бывало.
– А теперь не бывает. У меня с местнотой джентльменский уговор. Резвитесь во все тяжкие, насилуйте старух, жгите, крушите, но клировский дом – табу.
– Джентльменский уговор… – удивилась Анна. – В этой среде есть джентльмены?
– Ни одного. Когда забываешь запах мыла, джентльменство испаряется.
