- Во! - ткнул пальцем в платье Юрий Власович. - Пойдет?
- Мой свокэр! - представил Гога продавщице своего спутника.
- Я-я! - по-немецки согласился Юрий Власович.
- Интэрэсная невестка! - продавщица окинула ироничным взглядом усатого Гогу.
- Нэвэста пэрсик! - зацокал языком Гога. - Блэск.
Платье было тоже "блэск" с шиком и стоило три месячных оклада Юрия Власовича.
- Налезет на невестку? - спросила смешливая продавщица.
- Натянем, - заверил Юрий Власович.
После платья Гога выбрал туфли жене. Белый "блэск" на платформе в два оклада Юрия Власовича. Покрутив драгоценный башмак "свокэр" высказал сомнения:
- Барахло, развалятся.
- Туда-сюда сезон носить хватит! - отсчитал Гога два оклада.
Они ходили по этажам ярмарки, Гога покупал кроссовки, брюки, куртку, футболки... Полиэтиленовые пакеты-кули, которые верно таскал за Гогой Юрий Власович, становились толще и толще.
"Плюс за носильщика тысяч пятнадцать", - потирал руками неугомонный счетчик.
Наконец, они вернулись к машине. Когда Юрий Власович укладывал кули на заднее сиденье, Гога спросил:
- Ты зачем затылок лысый?
У Юрия Власовича на затылке была широкая безволосая полоса, похожая на пергаментную заплатку.
- Ракета на старте взорвалась, я в магазин мимо шел, - доходчиво объяснил Юрий Власович.
- Вай-вай! - сказал Гога и назвал свой адрес.
"Дорога туда-обратно шестьдесят, - сладко планировал доходы счетчик, плюс тысяч пятнадцать за советчика, да столько же за носильщика. Итого девяносто, как минимум, а то и все сто..."
- Надо жене к лету тоже платье справить, - размечтался вслух Юрий Власович.
- У меня "Мерседес" в Гантиади, - хвастанул в ответ Гога.
Они подъехали к пятиэтажке. Гога отсчитал пять "десяток".
- Малова-то, - разочаровался Юрий Власович.
- Дарагой, - глазки у Гоги забегали, - сам смотрел сколько я тратил! На хлэб самый чуть-чуть остался, крэдит лэзть будем...
"Ну что, моя радость, - обратился к машине Юрий Власович по уходу по-кавказски щедрого Гоги, - развели нас. Хотя пятьдесят тысяч тоже на дороге не валяются. Два кило колбасы мне или полбака бензина тебе. Что будем брать?"
Съезжая под уклон на нейтралке, машина старчески прошелестела колесами: "Колбасу!"
САЛОННЫЕ СТРАСТИ
Костя Окладников такой журналист, что телезрителя не в бровь, а в глаз норовит задеть за живое. В каждом материале достает любезного так, что тот лишь головой мотает у "ящика", во, дескать, дает Костя стране телеугля. Как-то в КПЗ остриженный наголо, в замызганной майке блатнечком пел в телекамеру: "Сижу на нарах как король на именинах". Делал передачу об этом заведении.
