— Что смешного? — спросил он, поворачиваясь в мою сторону.
— Теперь я убедилась, что ты не гей! Хих! — все еще не в силах сдерживать смешки, ответила я, уже осмелившись поднять глаза на него. Он некоторое время просто наблюдал за мной, пока я не успокоилась. Казалось, что эти слова веселили только меня одну. Может, ему и было неприятно, но он не подавал виду. Его лицо было серьезным, но не злым.
— Я бы никогда не подумала, что ты и я. Ну это… Ты понимаешь, о чем я? — все еще с улыбкой спросила я, но уже без смешков.
— Окажемся вдвоем в лифте? — спросил он.
— И это тоже. Но я про встречу и поцелуй. Зачем ты, вообще, это сделал?
— Ты первая начала, испортив мои брюки. А если я простужусь, то затаскаю тебя по судам, требуя компенсации!
— Пф-ф! — я закатила глаза. Между нами повисла снова тишина. Разговор совсем не клеился, и, когда я встала и нажала на кнопке лифта единичку, он неожиданно спросил:
— Может, сегодня вечером увидимся?
— Я занята, — быстро отрезала я, не собираясь оправдываться или объясняться в причине отказа.
— Я могу оплатить твой приезд. Хочу еще один приватный танец. Личный, — властно ответил он.
— Не все в этом мире покупается. И я не стану танцевать тебе. Больше не стану! — уточнила я.
Он поднялся, вплотную подошел ко мне и произнес:
— Я пошутил! Ты мне неинтересна. Разве ты не получила отказ от секса при первой встрече? М? — он произнес это с такой ухмылкой, что во мне взыграла кровь. Его губы были всего в паре сантиметров от моих. Я чувствовала его дыхание на своей коже и заводилась. А эта речь о том, что он мной не заинтересован, еще сильнее меня разожгла. Каков же лжец и наглец. Да и во второй раз отказа я не потерплю. Знаю, в прошлый раз наше знакомство, да и встреча сразу пошли кувырком. Я перебрала лишнего, стала ему рассказывать о том, какие все мужики козлы, потом меня стошнило ему на брюки. Но он как истинный джентльмен решил доставить меня домой. Ну, там-то я на него и накинулась, хотя и неудачно. И вот, получив отказ от секса, я выплеснула на него весь яд, какой только у меня скопился за годы. Там были и подозрения о том, что он гей, и упреки в его неспособности удовлетворить женщину. Мудак — самое подходящее слово, которое я смогла придумать для него на тот момент. В общем, в ход пошла тяжелая артиллерия моего острого языка. Я даже раздеться пыталась, но он меня остановил и, сказав: «Проспись», ушел. Наутро мне, может, и было стыдно, но чувство неудовлетворенности взяло верх, поэтому извиняться я не стала, да и он не объявлялся больше. Я бы все равно его послала. Вот как-то все у нас с ним не заладилось, но сейчас я не была пьяна. И готова показать, от чего он отказался. «Теперь он от меня не убежит», — промелькнуло у меня в голове, когда я нажала аварийную остановку и накинулась на него. Его губы приняли меня с распростертыми объятиями. Нам не нужно было больше слов. Язык тел заменил нелепые попытки подружиться. Мы увлеклись друг другом, и он меня не разочаровал. Это был страстный, быстрый и жесткий секс. Мы получали удовольствие, растворяясь друг в друге. Такой разрядки я не получала никогда. Доведя меня до пика наслаждения и целуя в шею, он вышел из меня, не кончив, и произнес:
