Где бы закон
patria potestas ни рассматривался с социальной или юридической точки зрения как абсолютный и почти что сверхчеловеческий, такой закон мог носить духовный характер, только если имел (или изначально имел) подобное оправдание в смысле духовного отцовства, а также если он относился к кровным узам так, как «душа» относится к «телу» в органическом единстве рода. Мы не будем останавливаться на этих концепциях, однако примечательно, что комплекс древних верований также обуславливает идею единства, имеющего не просто физиологический, но также и психически-духовный характер.
Во всех этих аспектах можно найти повторяющиеся доказательства взгляда, согласно которому традиционные институты были упорядочены свыше и были основаны не на природе, а на священном наследии и духовных практиках, которые связывают, освобождают и «придают форму» природе. В божественном измерении находятся кровь (Θεοί σύναιμοϊ) и семья (θεοί εγγενείζ). Государство, общество, семья, буржуазные чувства, обязанности в современном (профаническом, человеческом и социальном) смысле слова —все это человеческие «подделки», вещи, всецело искусственные и существующие за гранью традиционной реальности, в мире теней. Свет Традиции не знал ни одной из этих вещей.
ГЛАВА 7. ДУХОВНАЯ МУЖЕСТВЕННОСТЬ
Мы уже рассмотрели роли, которые в традиционном обществе играли священное, боги, жреческий класс и обряды. В мире Традиции эти вещи едва ли соответствуют категориям, типичным для области «религии» в нынешнем смысле этого слова, основанном на взгляде, согласно которому божества воспринимаются как самостоятельные существа, а Бог —как личность, расчетливо управляющая Вселенной. Более того, этот культ по своей сути имеет эмоциональный характер, а также характеризуется сентиментальным и набожным отношением «верующего» к этому Высшему Существу или божествам. В таком типе отношений фундаментальную роль играет моральный закон.
Тщетно было бы искать «религию» в ее оригинальных формах в мире Традиции. Некоторые цивилизации никогда не давали имена своим богам и не пытались изображать их —так, по крайней мере, говорят о древних пеласгах. Сами римляне на протяжении почти двух веков не изображали своих богов; самое большее, они представляли богов символически. Изначальные времена характеризовались не «анимизмом» (идея о том, что «душа» —это основа общего представления о божественном и о различных силах, действующих во вселенной), а идеей восприятия чистых сил,
