Опыт традиционного человека, сегодня сохранившийся в качестве пережитка у некоторых так называемых «первобытных» народов, выходил далеко за рамки этих границ. «Незримое» было для них столь же и даже более реально, чем данные физических органов чувств. Кроме того, оно обусловливало и сам образ жизни как индивида, так и коллектива.
Таким образом, если в традиционном понимании то, что сегодня принято называть реальностью, было всего лишь одной из возможностей значительно более широкого порядка, то незримое, тем более, не было тождественно «сверхъестественному». Согласно Традиции понятие «природа» значило куда больше, чем просто телесный мир видимых форм, на котором сосредоточена современная секуляризированная наука. Напротив, по самой своей сути она составляла часть той же незримой реальности. Существовало живое чувство «низшего» мира, населенного всевозможными темными и двуличными силами —демонической души природы, основы основ всех ее форм и энергий, которому противостоял недоступный обыденному человеческому сознанию небесный свет высшего царства. Кроме того, к «природе» традиционно причисляли также все чисто человеческое, то есть подчиненное общей судьбе, обрекающей на рождение и смерть, непостоянство, зависимость и деградацию, свойственную низшим областям. По определению, порядок «того-что-есть» не имеет ничего общего с человеческими или временными состояниями и условиями: «люди составляют одну расу, боги —другую» [12] , —хотя считалось, что обращение к высшему, потустороннему порядку может направить интеграцию и очищение человеческого в нечеловеческом, что, как станет ясно в дальнейшем, являлось сутью и целью всякого подлинно традиционного общества.
Мир бытия и мир становления затрагивает вещи, демонов и людей. Впрочем, любой гипостатический[13] образ этих двух областей —астральный, мифологический, теологический или религиозный —возвращал традиционного человека к двум состояниям, служил символом, требующим разрешения во внутреннем опыте или в предчувствии внутреннего опыта. Так, в индуистской традиции и особенно в буддизме идея сансары — «потока», который властвует над всеми формами нижнего мира—тесно связана с состоянием жизни как слепой жажды, неразумного отождествления. Равным образом, в эллинизме «природа» зачастую была олицетворением вечной «лишенности» того, что, имея собственный принцип и собственную причину вне себя, нескончаемо течет и ускользает от себя —
