– Хм, а кстати, верно, – задумался Вениамин. – Крылья у него хоть и были, да вот как-то с полётами у нашего красного гостя было не очень. Может, и вправду… нет, нет, не стоит селение пугать раньше времени. Ладно, пойду – а ты смотри, следи, забирайся на самый верх башни, как увидишь хоть что-то необычное, сразу мне дашь знать!
– Мяу! – решительно сказал кот, давая понять, что будет именно тем, кто доставит предупреждение.
– Р-ргаф! – не менее решительно выразился волкодав, дружески толкая Делию носом.
– Ты со мной смотреть будешь, молодец, – умилилась невысокличка.
– Р-ргаф! – согласился пёс.
– Вот и договорились. По местам, друзья мои, по местам!
* * *
Рунная мельница позволяла концентрировать и модулировать поток магической энергии от скрещения лей-линий. Конечно, поместить чудовищный топор в самый фокус Вениамин не смог, но этого и не требовалось. Вполне будет достаточно гиперболических зеркал и кристаллов-резонаторов.
Колоссальное оружие застыло, уродливая морда на обухе мерзко скалилась на чародея.
И вот этих вот тварей вампиры хотят притащить в наш мир? Для этого они затребовали у Алисанды заклятья высших уровней, а она охотно предоставила им их? В обмен на козлоногого, который ускользнул, скорее всего, освобождённый вампиршей Беатой – кстати, а почему она не испугалась это проделать? Судя по их с ле Вефревелем виду, козлоногий задал им жару. Я бы на её месте к нему и на два полёта стрелы не приблизился; что мне в нём? Заклятья получены, чего ж ещё? Конечно, можно понадеяться, что козлоногая тварь атаковала бы нас, но этого не случилось – тоже, кстати, почему? Она просто исчезла, и всё.
Нет, нет, сосредоточься, Вениамин. Не думай ни про козлоного, ни о Пророчествах Разрушения. Всё в свой черёд.
Сдвинуты круги рунной мельницы, выстроены паттерны символов. Тройки и шестёрки, «отзвуки изначального Слова, сотворившего мир», как утверждали некоторые неортодоксальные источники, цепочки, круги, спирали – сила лей-линий потекла в расставленные вдоль стен гиперболические зеркала. Вениамин следил, чтобы напряжённость поля повышалась медленно, постепенно, играл потоками, концентрируя их на конце топорища.
Кто-то добыл руду. Кто-то выплавил из неё железо, кто-то обратил заготовки в красную сталь, кто-то выковал лезвие, кто-то выгравировал на нем бесчисленные руны. Каждый мастер должен был оставить след – это не простой нож, сработанный деревенским кователем.
Кто они? Где это было сделано? Какие чары вложены в это жуткое оружие?
