Наконец она замерла, тяжело опираясь на стену. Толкнула заскрипевшую дверь, проскользнула внутрь.
Небольшая каморка, монашеская келья, приспособленная для пребывания недужного. На узком лежаке – молодой парень, плечо и шея до сих пор в бинтах.
Женщина почти упала на низкий табурет возле лежака.
– Прос-снись… – не то прошипела, не то просвистела она. Даже дышать ей, похоже, было больно. – Прос-снис-сь, говорю!
Юноша резко открыл глаза, его почти подбросило на узком лежаке. Глаза его расширились.
Женщина казалась молодой и пригожей. Однако рыжие волосы были сейчас спутаны и нечисты, глаза сильно гноились, дыхание – свистящее, затруднённое.
Она медленно провела рукой по ярко-алым губам, оскалилась. Мелькнули игольчатые белые клыки.
– Ус-спокойся, – выдавила она. – Ты безоружен, а я… я не собираюсь тебя… глодать.
Взгляд парня лихорадочно заметался по келье.
– Ус-спокойся, говорю ж тебе… – гостья скривилась, перевела дух. – Слушай, парень, что я тебе скажу. Слушай внимательно и передай старшему своему слово в слово. Я надолго не задержусь, тяжко мне тут, у Спасителя под пятой, силы оставляют… А ты меня слушай внимательно, потому как от слов этих судьба всех нас зависит. И твоя, и моя, и мастера твоего, и всех его спутников. И ещё великого множества других.
Рыжая упырица склонилась к самому уху парня и что-то горячо зашептала.
* * *
Марион де Сегюр, похоже, даже заподозрить не могла, что за ней кто-то может следить здесь, в самом сердце области Академии, в двух шагах от Цитадели магов. Конь её летел прямо по тракту, и чародейка не шибко осматривалась по сторонам. Предместья Цитадели кончились, пошли поля, деревни и небольшие хутора, всё чаще стали попадаться перелески. В один из таких волшебница и свернула.
Мастер дал, наконец, отдых выбившемуся из сил варану. Оставил его, соскользнул с седла, и бесшумно, как умел, двинулся за чародейкой.
Та и впрямь ничего не опасалась. Достала даже розоватый кристалл, пользуясь им, словно факелом. Ночь темнела, тучи сходились, закрывая луну. Марион ехала по узкой тропке, что вела вглубь небольшой рощицы. Поля здесь пересекал овраг, с журчащим на дне ручейком; волшебница уверенно двинулась вверх по течению. Судя по всему, бывала она тут неоднократно.
Внутри у мастера всё сжалось, как не сжималось, наверное, с самой первой его схватки. Да, госпожа Алисанда показала иной выход из бесконечной войны, и не сразу, не вдруг, однако он лёг мастеру на душу: и впрямь, сколько хороших людей осталось бы в живых, начни упыри жрать кого другого.
