Перед въездом в Цитадель Алисанда провела пол-утра в своём возке, запершись с Минди и Венди. Когда вышла – все трое мужчин дружно разинули рты.
Ибо госпожа де Брие ди Бралье дю Варгас привела себя в состояние «повышенной ослепительности», как пробормотал поражённый в самое сердце мэтр Бонавентура, большой знаток и ценитель женской красоты.
Каштановые волосы Алисанды сами по себе развевались под несуществующим ветром, но не просто так, а чтобы пряди образовывали сложное, слитное гармоническое движение, наподобие морских волн. Меж локонов посверкивали цепочки живых огоньков, ничем не соединённых. Нежно-лазоревое платье тоже жило своей жизнью, по нему, как в механическом планетарии, двигались символы звёзд и созвездий. Кожа волшебницы словно источала свет; в ушах и на шее играли радугами крупные адаманты.
Госпожа Алисанда хотела произвести впечатление и, бесспорно, его произвела.
– Да, дорогие мои, члену Капитула иначе въезжать в Цитадель считается непристойным.
– А раньше мы с тобой совсем не так… – не удержался чародей.
– Ах, Вениамино, милый Вениамино! Времена изменились. Одним словом, следуйте за мной. На приветствия не отвечать, вид иметь надменный – вы моя свита, за вас здороваюсь я.
– Гм, Санди, я хоть и не член Капитула, но тоже чародей, член Конгрегации; мне наряд не положен?
– Дорогой, я же говорю – времена изменились. Официально ты – поселковый чародей из Древними Богами и Спасителем забытых мест. Тебе должен быть присущ вид застенчивый и скромный. Одеяние должно указывать на испытываемые тобой тягости и нехватки, дабы обитатели Цитадели в полной мере ощущали бы своё превосходство…
Мастер не выдержал – сплюнул. Джованни Фиданца покачал головой.
– Друзья мои! – Алисанда упёрла руки в боки. – Что говорил Спаситель о спесивых глупцах и о том, что достоинство твоё внутри тебя? Когда мы в Цитадели – играем по её правилам. До срока, – добавила она, театрально-зловеще понижая голос, точно на подмостках.
– До срока так до срока, – проворчал Вениамин, плотнее заворачиваясь в плащ и надвигая пониже капюшон. – Любезный Джованни, тебе тоже, небось, пристойны будут потупленный взгляд и ссутуленные плечи. Ибо глядя сверху вниз на достойнейших и высокоучёных чародеев, ты рискуешь оскорбить их и внушить им чувство неуверенности. Не так ли, госпожа Алисанда?
– Любезный Джованни как раз может принять вид как можно более зверский, ибо сойдет за пленного тролля с гор. Сейчас это модно.
