Кэссиди наблюдал за происходящим и видел, что Ланди пошевеливается быстрее и энергичней обычного. Потом на каждом столе оказалось по новой бутылке, а Милдред все стояла, и все смотрели на нее. Хейни Кенрик таращил на нее глаза. Ланди встал за плечом Хейни, тот вытащил пачку денег, расплатился за выпивку, переводя взгляд с лица Милдред на деньги и обратно.
Потом Милдред подняла бутылку, медленно, словно намеревалась пить из горлышка. Начала медленно наклонять, перевернула вверх дном, виски полилось на пол.
— Что ты делаешь? — возмутился Хейни и тут же вскочил, ибо все сидевшие за другими столами переворачивали бутылки вверх дном, выливая виски на пол. — В чем дело? — завопил Хейни.
Они держали бутылки вверх дном, пока все виски не вылилось. Не участвовал в этом только один клиент — Дорис. Она не понимала, что происходит, и, приоткрыв рот, смотрела, как Шили встряхивает бутылку, чтобы последняя капля виски упала на пол.
Физиономия Хейни покраснела и залоснилась.
— Ну послушайте, — начал он. — Мы все развлекались сегодня вечером, а я люблю весело проводить время не меньше любого другого. Но это уж слишком. Не понимаю таких шуток.
Милдред медленно повернулась к нему лицом:
— А я понимаю.
Хейни с трудом сглотнул. Открыл рот, чтобы что-то сказать, плотно закрыл, снова разинул и, наконец, сказал:
— Я, наверно, тупой или...
— Ты? — мурлыкнула Милдред, качая головой. — Нет, Хейни. Ты не тупой. Ты очень умный и изобретательный.
Хейни сунул в рот сигару, вытащил, сунул обратно.
— Поэтому у тебя есть деньги. Поэтому ты ходишь в хорошей одежде. Потому что у тебя вот тут кое-что есть. — И она стукнула по своему виску пальцем. — Ты намного умней нас. Ты намного лучше нас. Для тебя это плевое дело, правда?
Хейни снова выдернул сигару изо рта.
— Что?
— Пустить пыль в глаза.
— Кому? Тебе? — но оглянулся он на всех.
— Посмотри на меня, Хейни, — предложила Милдред.
Хейни сунул сигару в рот, посмотрел на Милдред, сильно прикусил сигару, словно старался приободриться.
— Ладно, — сказал он, — смотрю. Думаешь, я волнуюсь?
— Нет, — ответила Милдред. — Не волнуешься. До смерти перепуган.
— Чем?
— Это ты нам скажи.
Хейни сел. Полез в карман пиджака, вытащил несколько спичек, выбрал одну, чиркнул о подошву башмака, начал раскуривать сигару. Пока он ее раскуривал, в комнате стояла мертвая тишина. Он яростно пыхнул сигарой, потом встал и направился к двери в первый зал.
Сидевшие за столиками сохраняли полное спокойствие, никто не шевельнулся. Подходя к двери, Хейни быстро покрутил головой во все стороны, взялся за ручку, повернул, начал открывать дверь и вдруг сообразил, что никто не собирается его останавливать. Тогда он тяжело задышал, лицо из красного становилось багровым, подбородок покрылся потом, дрожавшие губы не могли удержать сигару, пришлось придерживать ее рукой. И тут он изверг поток громких проклятий, крепко захлопнул дверь, повернулся к ней спиной.
