Красота за спинами девушек, сидящих на решетке, разворачивалась в тот вечер исключительная. Улуйка, речка еще не таежная, а за Чулымом уже тайга. Туда солнце, полыхая пламенем, после которого гари не бывает, село. К кульминационному моменту нашего рассказа оно утихомирило пожаронеопасный огонь, последние краски сворачивало над тайгой... Чулым под ними солидно воды катил. Улуйка уважительно к нему поспешала...
Но сестрам было не до красот в тылу. Главная впереди появилась - Валера пришел. Но сразу к сестрам не проследовал. Пригласил на вальс Верку Кишечникову. Один раз, второй... У Верки фамилия не дай Бог, зато девка писаная. Не чета нашим сестрам. Нинка с Валькой как на подбор невысоконькие, мордашки кругленькие, конопатенькие. Никто их в тот вечер не приглашал. Сестры виду не подавали, будто задевает их обидное обстоятельство, болтали, сидя на своем насесте, хихикали, обсуждали Кишечникову, вырядившуюся в малиновую кофту. "Дураки красное любят".
Когда патефон заиграл "Утомленное солнце", Валера вдруг через всю танцплощадку, мимо Кишечниковой, пошел в сторону сестер. "Меня?" затрепыхалось сердечко у Вальки. "Меня?" - аналогичные изменения произошли под ребрами у сестры. Трепыхания в десятки раз усилились у Нинки, когда Валера пригласил ее.
- Сейчас, - засветилась девушка всеми конопушками и высвободила ноги из решетки.
Но, спеша на танец, чересчур резко выдернула их. Конечно, можно понять девушку - такое счастье подвалило.
А оно как подвалило, так и отвалило...
Освободившись от решетки, Нинка потеряла равновесие и, задрав в лицо кавалеру ноги, продемонстрировав молочную белизну подъюбочных телес, бесхитростное бельишко, сделала сальто-мортале в сторону описанной выше и находящейся ниже красоты. Первое, что попалось на пути - заросли крапивы. Они сдержали кувыркающийся полет. А так бы промерить Нинке боками все крутые двадцать с гаком метров. Проделав в зарослях просеку шагов в десять, ошпарив злой крапивой ноги до самого основания и физиономию до последней конопушки, Нинка завершила кувыркания.
Танцплощадка громовым хохотом проводила акробатический переворот через голову под откос.
Сгорая от стыда и крапивы, Нинка побежала домой.
На танцы в то лето не ходила. И Валеру больше никогда не видела...
- Ты за него должна голосовать, - сказала сестра Валентина, - раз тогда опозорила.
- Я за Фетисова склонялась. Он уголь в больницу и церковь прислал.
- Че он из своего кармана выложил? Ему как директору глиноземного комбината уголь раз плюнуть.
