4. Произведения, написанные под несомненным влиянием Толкиена и Крапивина: «Кольцо Тьмы» Ника Перумова; «Черная книга Арды» Ниенна, Эллах; ранние вещи Лукьяненко.
Следующие признаки жанра фэнтези, быть может, не являются обязательными, но они присутствуют как неотъемлемая часть во всех перечисленных произведениях:
♦ Миры. Фантастический вымысел принимает глобальную форму — построение собственного мира. У Толкиена это Арда (Средиземье, как ее часть). У Крапивина, на первый взгляд, может показаться, что вымышленных миров множество. На самом деле это один мир — вселенная, состоящая из множества взаимопроникающих миров.
♦ Quest. (англ. — отъезд на поиски приключений). Приблизительно соответствует русскому понятию «похождения». Произведения фэнтези написаны в соответствии с данной традицией.
♦ Поэзия. В литературе фэнтези используется крайне поэтический язык. Многочисленные стихотворные фрагменты органически вкрапляются в поэтическую ткань прозы. Читая фэнтези, трудно понять, где кончается проза и начинается поэзия.
♦ Ролевые игры. Художественные особенности фэнтези вызывают непреодолимое стремление материализовать литературный вымысел. Поклонники Толкиена изучают квэнийские и синдаринские наречия, даже сочиняют на них литературные произведения. Для толкинистов обычны споры об уточнении датировки прихода соплеменников Феанора в Средиземье и прочее. Самое интересное в этом явлении — ролевые игры, например по мотивам Толкиена, где разыгрывается история Средиземья. С творчеством Крапивина связана деятельность отряда «Каравелла» и клуба «Лоцман», где, по имеющейся у нас информации, к творчеству упомянутого писателя относятся подозрительно серьезно.
У фэнтези есть и свои идейные противники. Они утверждают, что литература фэнтези объективно вредна, поскольку отвлекает молодежь от реальной действительности, уводя ее в страну бесплодных грез. Уход в мир мечты служит, якобы, признаком неспособности к социальной адаптации в мире реальном и т. п. Возражение это далеко не ново. В связи с этим вспомним еще одну историю из жизни одного из самых ярких и безудержных фантастов — А. С. Грина, рассказанную им в «Автобиографической повести».
«Однажды в детстве я, — пишет Грин, — сочинил статью, в которой говорил о вредности приключенческой литературы для детей, о том, что она вызывает мечты о неведомых странах и мешает гимназическим занятиям. Я прочел эту статью перед удивленными сверстниками. До сих пор не понимаю, — пишет далее Грин, — для чего я это сделал».
