Трудно преувеличить, насколько интерпретация этого отрывка закрепилась в традиционном взгляде иудаизма на Мессианство. Предполагается, что евреи всегда давали тексту метафорическое значение, понимание эти страдания как страдания народа Израиля, и что были христиане, которые изменили и исказили этот смысл, чтобы сделать этот отрывок относящийся к Иисусу. Наоборот, теперь мы знаем, что многие еврейские авторитеты, может быть, даже большинство, почти до современного периода читали Исаия 53 как текст о Мессии; до последних нескольких веков.
Кроме одного очень важного, но совершенно уникального свидетельства Оригена против Цельса, нет никаких доказательств, что древние евреи читали Исаия 52-53, как относящееся к кому угодно, но не к Мессии.[81] С другой стороны, есть несколько свидетельств древних раввинов, что текст относится к Мессии и его испытаний.
Палестинский Талмуд, комментируя библейские текст "и восплачет земля сия" (Захария 12:12), амореи приводят два мнения: одно кто интерпретирует "Это траур по Мессии" и тот, кто не согласен, утверждая, что это сетование по поводу желание (который был убит в мессианский век] (Сукка 5:2 55б).
Кроме того, есть традиция в Вавилонском Талмуде, и тем самым засвидетельствовано с четвертого по шестой века н. э. (но, весьма вероятно, раньше), самый известные и явные из которых Синедрион 98b. Отсылая к Мессии, Талмуд спрашивает, "Как его зовут?" и даёт различные имена, предлагаемые различными раввинами. После рассмотрения разных взглядов, мы находим: «и раввины говорят — прокаженный дома рабби имя его, ибо говорит: «Вот, он взял на себя наши болезни,[82] и понес наши боли, и мы думали, он был поражаем, били за Бога и пытали его» [ИС. 53:4].» Мы видим здесь заместительные страдания Мессии и использование Исаии 53 как ключевая идея. Этот мидраш (или очень похожую), который лежит в основе душераздирающего образа, на одной страница в Талмуде — Мессия сидит у ворот Рима среди бедных и тех, кто страдает от болезней и страдает их болезнями. Как мы видим, ни иудаизм, ни евреи никогда не имели единой точки зрения на этот богословский вопрос, и поэтому нет смысла в том, что утверждение, что образ многих страданий и отвержения и презрение Сына Человеческого представляет собой разрыв с иудаизмом или религией Израиля. Действительно, в Евангелиях эти идеи были взяты из Торы (Священного Писания в широком смысле) из самой еврейской экзегетики и мидрашей.
