«Приказываю: комендантам Бартенхауза и Барта, а также комендантам лагерей военнопленных, особого польского лагеря, лагеря «восточных рабочих», коменданту лагеря военнопленных французов, начальнику охраны «Мариине» производить ежедневные обыски всех вышеперечисленных категорий лиц как военнопленных, так и цивильных при выходе с завода, а также провести тщательный обыск во всех лагерях как военнопленных, так и гражданских лиц.
Начальника радиостанции «Мариине» Эрнста Бауера отправить в штрафной батальон на Восточный фронт.
Начальника охраны оружейного завода Барта оберштурмфюрера СС Томаса Липке отправить на Восточный фронт с переводом из СС в общевойсковое соединение.
Задержать представление на повышение в чине на командира первого охранного отряда штурмфюрера Енихе».
На этом приказ заканчивался.
— С меня довольно, Ганс, освободи меня от этой службы, — обратился Енихе к Шлихте, закончив чтение бумаги. — Я не гожусь для этой работы. Ты сам говорил, что в этих делах нужен особый нюх, а у меня его нет.
— Успокойся. Чего ты горячишься? Подумаешь — отделался шишкой.
— Нет, Ганс, это не так. Это пятно на моем мундире. Я привык драться с реальным врагом, а не с призраками.
— Успокойся, еще раз говорю тебе. Никто тебя не тронет. Прочитай лучше еще один приказ.
В приказе по войскам СС сообщалось о присвоении званий ряду лиц высшего состава, в числе их был и Штайнгау. Он получил высшее звание в войсках СС, став обергруппенфюрером.
— Это значительно важнее для тебя, чем первый приказ. Советую сейчас же дать поздравительную телеграмму Штайнгау, — сказал Шлихте.
— Ты так думаешь?
— Конечно!
— Хорошо, Ганс, спасибо за совет.
* * *
Аресты на этом не закончились. Они продолжались весь февраль.
В лагере «восточных рабочих» Бриксмандорф в блоке № 2 под полом было обнаружено четырнадцать пистолетов системы «вальтер», в лагере французских военнопленных в щели откопали части пулемета.
Обо всем этом Енихе через Росмайер сообщил в Центр.
Это был, пожалуй, самый мучительный, самый тяжелый месяц для Енихе.
Так как погода по-прежнему была нелетной, ему каждый день приходилось присутствовать при обысках. Заключенные не раз обжигали его полными ненависти взглядами.
Енихе пытался выяснить у Шлихте, кем была раскрыта подпольная организация, но комендант то ли сам мало знал об этом, то ли что-то утаивал. Он только сказал, что аресты начались сразу в трех разных лагерях в группах людей, не связанных между собой по работе.
