Однажды они бежали по полю. Золото разливалось за горизонт и колыхалось, как море, а ещё солнце огромным шаром венчало эту красоту… Она шла первой, длинные юбки постоянно цеплялись за колосья, колючки оставались на ткани и рвали её, оставляя небольшие полосы. Ноги в мягких башмачках проваливались в рыхлую мокроватую землю. И вдруг она запела. Лёгкая романтичная песнь полилась над полем и зазвенела в хрустальном воздухе.
-Что ты делаешь? – неожиданно сказал он, немного удивившись.
-Как что? Пою.
Странное выражение лица Лая заставило её смолкнуть и оборвать последние ноты.
-Ты разве никогда не слышал песен?
Он покачал головой и, улыбаясь, выпустил из себя одно слово:
-Впервые! Но это так здорово… Я бы тоже попробовал, но я не знаю слов, ни одного. А этих я не понимаю. Кажется, германское наречие? Я прав?
Илзе была приятно удивлена.
-Ему научила меня бабушка. Да, этот язык знают не все… Но, вижу, у нас снова нашлось что-то общее. Так что, научить тебя словам? Идём, напишу! – и, мчась под крыльями влажного ветра, она уже представляла, как будет снова петь.
Так проходили дни, так исчезало одиночество. Тишина заполнялась смехом, а гулкое эхо – сотней невероятных звуков. Они отражались от стен и петляли в длинных коридорах, вибрировали и наполнялись какой-то особым ощущением, отчего начинало казаться, что воздух становится теплее, и это вовсе не пещера, а роскошный мрачный дворец. Да, она прекрасно скрашивала его одиночество. Точила ту крепость, что годами загоняла его в далекий тёмный угол, и заставляла расцветать прямо на глазах изумлённого Алена. Просто одним присутствием. Тихим и ласковым словом.
Дни стали проходить весело и незаметно. Лай ловил себя на мысли, что больше не испытывал потребности в затворничестве и смело шагал на встречу своей подруге. Отчего-то теперь он знал, что может ей довериться и в случае тревоги рассказать всё, как есть, а может, это было лишь его мечтой? После десяти лет «молчания» очень хотелось убедить себя, что тот этап жизнь уже навсегда закончен. Резко он стал меняться в лучшую сторону – становиться более открытым и жизнерадостным, хотя зачастую эти чувства казались со стороны наигранными – они были ему непривычны и получались нелепо и неуместно, как у ребёнка, только вступающего в жизнь, однако они были, и сложно назвать причину, отчего стал меняться Лай. Она, точно взгляд, однажды подаренный Илзе, точно искра первой любви, любви, коей называют любовью с первого взгляда, выжигала изнутри его боль, заставляла стать другим человеком.
