Жослен сомкнул пальцы на рукояти, посмотрел на лезвие и поднял глаза на Гюнтера.
– Милорд, моя клятва запрещает мне сражаться на мечах, – сказал он и протянул оружие обратно рукоятью вперед. – Я вправе обнажить меч только если намереваюсь убить противника. Прошу вас, дайте мне мои кинжалы и… – в скальдийском языке не имелось специального слова для наручей. – Мои защитные пластины для рук, и я сражусь с этим человеком и оставлю его в живых.
– Это хольмганг. – Гюнтер дружелюбно похлопал его плечу. – Здесь бьются только на мечах, и если сможешь, волчонок, убей противника, иначе завтра или послезавтра он бросит тебе новый вызов. В любом случае я поставил на тебя. – Тут вождь отошел, чтобы крикнуть тенну, который неправильно отмерил расстояние для ореховой палки. Я стояла, дрожа под меховой накидкой, а Жослен рассматривал меч. Он не держал настоящего оружия в руках со дня нашего пленения. Кассилианец беспомощно поднял на меня глаза.
– Если он убьет тебя, – сказала я по-ангелийски, стараясь не стучать зубами, – то я останусь совсем без защиты. Но я не вправе диктовать тебе, какой путь выбрать.
Кнуд, мой снисходительный охранник, подошел к нам.
– Вот, – проворчал он, протягивая Жослену свой щит. – Держи, парень. Нет чести в том, чтобы заставлять раба сражаться наполовину безоружным.
– Спасибо, – поблагодарил его Жослен, неуклюже кланяясь в обнимку с оружием.
Кнуд коротко кивнул и поспешно отошел, насвистывая, словно его дело – сторона.
Жослен закрепил щит на левой руке, подбросил меч, поймал и покрутил его в разные стороны.
На дальнем конце шкуры Эврар в свою очередь сделал несколько выпадов и удалых взмахов, вызвав шквал смеха и подбадривающих возгласов. Да, прославился он острым языком, но наверняка его клинок тоже разит без промаха, раз сохранил ему жизнь в десятке набегов. С опытным воином-скальдом непросто справиться. Его товарищ стоял наготове с запасным щитом, а чуть поодаль маячил еще один.
– Итак, закончили со ставками? – выкрикнул Гюнтер, наконец одобривший площадку. – Значит, мы готовы! Да начнется хольмганг, и тот, кому брошен вызов, пусть ударит первым!
Улыбаясь со стиснутыми зубами, Эврар ступил за шкуру и поелозил ногами для устойчивости. Жослен отважно шагнул ему навстречу. Женщины тоже пришли посмотреть на поединок, и многие вздыхали, глядя на моего ангелийца.
– Отруби его девчачью голову, Остроязыкий! – выкрикнул один из теннов, и все дружно засмеялись.
– Эврар бьет первым, – предупредил Гюнтер Жослена, и тот кивнул, крепче сжимая щит.
